|
ОДНАЖДЫ В двух частях
Когда миф торжествует, то наступает подлинный упадок науки, да и всей культуры. Л. Н. Гумилёв. Тысячелетие вокруг Каспия
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Лариса (пожимает плечами). Умер кто-то? Или это для детей? Что-то я не пойму!.. (Так и не узнав времени, она выключает трансляцию и продолжает заниматься приготовлениями по хозяйству.)
Тулуп. Наконец-то! Лариса. Стой! Куда попёрся?! Тулуп. Тьфу на тебя! Я же уже объяснил! Лариса. Ну? Тулуп. Что ну? Видишь — задубел! Лариса. Ты к кому? К Жене, что ли? Тулуп. Погреться. Лариса. А!.. Ничего не понимаю! К кому ты? Объясни! К Жене? Тулуп. Да мне без разницы. Лариса (на миг опешив). Вот как? Тогда уходи! Тулуп. Всё. Никуда не пойду! (Садится на табурет у плиты.) Хоть убей. Лариса (смягчившись). Послушай... Ты кто, а? (Осторожно трясёт Тулуп.) Слышишь? А не то ведь я и за полицией могу!.. Тулуп. Зови. Хрен с тобой. Чему вас только в школе учили! Лариса (задохнувшись). Ну вот что!.. Ворвался, нахамил... С тебя лужа течёт! А ну, прибери ноги! Слышишь? Ноги, сказала, прибери! (Берёт тряпку, вытирает лужу.) Эй! Ты что, опять заснул? (Ошарашенно.) Ну, дела!.. Да очнись же ты, в самом деле! (Трясёт Тулуп.) Да что же это? Да кто же ты, наконец?.. Тулуп (глухо). Шофёры мы... Лариса. Ах, так... (На секунду успокаивается и тут же вновь спохватывается.) Что-что? Господи, ничего не понимаю! (Опять трясёт Тулуп. После нескольких бесплодных попыток оставляет это занятие.) Тьфу, чёрт! Ну ты тогда хоть подвинься!
Евгений. Неуков! (Прислушивается.) Неуков, я вам макаронов купил! (Прислушивается опять и, поскольку никто не отвечает, проходит на кухню, где к своему удивлению видит Ларису.) Ты?.. (После паузы, по-прежнему в замешательстве.) Ты почему дома? (Не зная, что делать с бутылкой коньяка, которую он не успел спрятать за спину.) Это я перевод из дома получил... Вот! (Ставит бутылку на стол, оглядывается.) Гостей ждёшь? Лариса. Семён собирался подъехать. Евгений. А я думал, ты в ночь сегодня. Лариса. Поменялась. Ты смотри, приготовь ему за комнату. За все три месяца! Понял? Евгений (оставляя вопрос Ларисы без ответа, кивает на гостя). Это к кому? (После того как Лариса пожимает плечами.) Ты что, разыгрываешь меня? Да? (Смеётся.) Да нет, ты меня, конечно, разыгрываешь! (После того как Лариса вновь пожимает плечами, подходит к Тулупу, несильно трясёт его за плечо.) Эй! Проснись! (Оглядывается на Ларису, вновь осторожно трясёт Тулуп.) Ну?! Тулуп (просыпаясь). А? Что? Это какой район? Евгений. Положим, бывший Пролетарский. А что? Тулуп. Не-е... До города мне сегодня точно никак! (Вновь засыпает.) Евгений (Ларисе). Это кто? Лариса. Не знаю. (Под вопросительным взглядом Евгения.) Ворвался, сел... Наследил! Евгений. Ах вот как, наследил?! (Как будто его поразило именно само это слово — «наследил».) Ну-ка, проснись! (Трясёт Тулуп.) Да проснись же ты, наконец! Тулуп (просыпаясь). Что вы меня всё время трясёте? Я спать хочу! Евгений. Проснись, чёрт! (С силой трясёт Тулуп.) Тулуп. Братцы! Не гоните! Окончательно задубел! Уже сутки тут блукаю! Шофёры мы... У меня вот и паспорт!.. Евгений (ошарашено). На кой чёрт мне твой паспорт? Ничего не понимаю! Ты что же, к Семёну? Тулуп. К Семёну, к Семёну. Может быть, и к Семёну!.. (Опять засыпает.) Евгений. Опять заснул! (Переглядывается с беззвучно смеющейся Ларисой.) А когда Семён собирался?.. Лариса (её смех сменяется странной блуждающей улыбкой). Скоро. Теперь уже скоро. Ведь сегодня ровно год, как мы с ним!.. (Многозначительно не договаривает.) Евгений. Ну-ка, посмотри мне в глаза?.. Ты плакала! Лариса. Нет. Евгений. Я же вижу — ты плакала. Брось это, слышишь? Нужно валерьянки! Лариса. Оставь! Евгений. Как это так — «оставь»? Ты что? Я же врач. У тебя же сердце! Лариса. Нет у меня никакого сердца! Тоже мне, врач... Ты студент! На «Скорой»! Всего лишь навсего! (Принимается плакать.) Евгений (растерявшись). Постой. Да погоди же ты! Где Неуков? Лариса (сквозь слёзы). Что? Евгений. Я тебя спрашиваю: Неуков где? Лариса. Ушёл. Евгений. То есть? Как это — ушёл? Куда? Лариса (после паузы). Я его выгнала. Евгений. Ясно. (Берет стакан, набирает воды, достаёт из шкафчика бутылочку, капает в стакан, протягивает Ларисе.) Пей! Лариса (немного отпив). Всё. Не хочу больше! (Отстраняет стакан.) Евгений. Чего ты не хочешь? Пей. Слышишь? Пей, я сказал! Лариса. Не буду! Евгений (после паузы). За что ты его? Лариса. Он тут не прописан! Евгений. Ну и что? Я, знаешь, тоже не прописан. Какое в наши дни это имеет значение? Теперь, выходит, ты и меня?.. Лариса. У нас с тобой другие отношения. Он за комнату всё время не платит! Евгений (вновь протягивая Ларисе стакан). Выпей, пожалуйста. Лариса. Пожалуйста! (Залпом выпивает воду.) Евгений. Ты ведь тоже, знаешь!.. Засела одна в трёхкомнатной!.. Лариса. Здесь, между прочим, муж прописан. И ещё кто-то. Я не знаю, не помню!.. (Отворачивается от Евгения. Молчит. Потом достаёт из стола и кидает Евгению пожелтевшую от времени газету.) На! Евгений. Что это? (Разворачивает газету, пожимает плечами, смотрит на Ларису.) Лариса. На первой странице. Евгений. Где? Лариса. Да вот! (Хлопает по газете.) Евгений. Неуков. В шляпе! (Смеётся.) А ведь действительно похож! Лариса. Вот именно! Евгений (осекаясь). Что ты хочешь этим сказать? (Опять рассматривает газету). А ведь и вправду похож. Буквально одно лицо! А? Нет, ну это надо же! (Поднимает глаза на Ларису.) Что ты так на меня смотришь? (Переходит на громкий шёпот.) Да ты что! ОН ЖЕ УМЕР!!! (После этих слов Лариса буквально подпрыгивает на табурете, словно её ударило током.) За какой год газета? (Ищет, кричит.) Ты что, ненормальная?! (После паузы.) Когда ты её нашла? Лариса. Сегодня. Он мне сам её показал. Евгений. Он? Зачем?!! (После того как Лариса пожимает плечами.) Помнишь, в газетах некрологи?.. И по телевизору... «Лебединое озеро», кажется?.. Как бы в память о нём. Небольшой фрагмент. Тупая такая музычка! (Вдруг смеётся.) А вдруг бы это оказалось правдой, а? В общем, чисто внешнее сходство! Игра природы. Бывает. Редко, но бывает. Это я тебе как будущий врач заявляю! (Заметив, что Лариса не реагирует.) И фотография неважнецкая. Можно сказать — просто никуда не годится. И вообще: мало ли кто на кого похож? Помнишь конкурсы двойников? (После неестественно длинной паузы.) Хотя я тебя, конечно, понимаю... Ты что же, насовсем его выставила? Лариса (кричит). Да, да, насовсем! (Вдруг, обмякнув.) Он сам ушёл! Евгений. То есть как?.. Лариса. Что ты на меня так смотришь? Говорю тебе: ушёл. Тогда как раз телеграмму принесли... (Под вопросительным взглядом Евгения достаёт из кармана фартука телеграмму, не без тайной гордости.) Читай! Евгений (читает). «БУДУ ВЕЧЕРОМ ПРИГОТОВЬ ТРИСТА БАКСОВ СЕМЁН». Лариса. Ну, я ему и сказала... Евгений. Кому? Кому ты сказала? Лариса. Неукову. Кому же ещё? Муж ко мне возвращается, говорю. А он сидит! Тогда я ему ещё раз: муж возвращается, слышишь? А он и ухом не ведёт. Что тут было делать? Я сама собралась и ушла. В универсам! А когда вернулась – его уже и след простыл. Евгений (думая о чём-то своём). Да... А я сегодня девушку к нам из института пригласил. Хорошая такая девушка... Летом хотим вместе в отпуск. Я ведь уже года три на море не был! Лариса. До лета ещё дожить надо. Выгляни! Евгений (подходит к окну). Метёт. Лариса. Вот именно! Я плохо выгляжу? Евгений (рассеянно). Да нет. Нормально. Ты всегда нормально выглядишь... (Не договаривает, ходит по кухне, смотрит на стол.) Сколько всего наготовила!.. А я вот только до универсама успел... (Высыпает из кармана горсть конфет, идёт в коридор и раздевается у вешалки.) Ларочка, Неуков тут свой чемоданчик оставил. Наверное, скоро вернётся!.. Лариса. Выстави за дверь и накинь цепочку. Евгений. Нет, так не пойдёт. Соседи сопрут. Лариса. Ну и пусть! Евгений. Так нельзя. Лариса. Ты слышал, что я тебе сказала? (Идёт в коридор.) Дай сюда! (Пытается завладеть чемоданчиком.) Евгений. Не дам! Ты его выкинешь. Лариса. Отдай. Не то поссоримся! Евгений. На, самоутверждайся. Ненормальная! Лариса (открывая входную дверь и выставляя чемоданчик на лестницу). Бог знает, Женя, что он за человек. Снимает комнату, а в городе у него семья вроде... Одна его фамилия чего стоит — Неуков! И ещё эта страшная газета... (Неожиданно.) А ВДРУГ ЭТО ПРАВДА? Евгений (кричит). Что — правда? Что — правда? Ты что, ненормальная? Забыла? Мы же его сами так назвали: Не-у-ков! Ты вспомни! Ну? Вспомнила? Лариса. Вспомнила, да. Евгений. Слава богу! Вот видишь? (После паузы.) Внести назад чемоданчик? (Смеётся. Но, убедившись, что Лариса на его смех не реагирует, замолкает.) Ладно, как знаешь. (Возвращается на кухню и выглядывает из окна.) Кажется, сильнее метёт... Может быть, пойти встретить? Вообще-то её Ритой зовут. Лариса. Ты на каком посоветовал? Евгений. Сказал, что можно на обоих. Лариса. От остановки до остановки больше километра. Смотри, набегаешься! Сколько времени? Евгений. Мои в ремонте. Лариса. А мои встали! (Подходит к окну, выглядывает во двор.) Часов восемь, я думаю. Никого на улице. Значит, футбол. Чего ж это Семёна до сих пор нет? (Кивает на гостя у плиты.) Ещё и этот тут разоспался!.. (Вдруг.) А хочешь, я тебе погадаю? Евгений (отрываясь от своих мыслей). Что?.. Лариса. Погадаю, говорю, хочешь?.. Евгений. Конечно, хочу. Лариса. В такую ночь обязательно что-нибудь должно произойти! (Вынимает из ящика стола карты, раскладывает.) Я на той неделе гадала, всё сбылось. Мелочь, конечно: в универсаме сахарный песок кончился. Что, согласись, в наше время конечно, странно. Или ты не веришь в судьбу? Евгений. Я вообще-то уже ни во что не верю! (После длинной паузы.) Ну, что там у тебя получается? Лариса. Пока ничего. Евгений. Ты действительно что-то в них... (Кивает на карты.) видишь? Лариса. А ты что, разве нет? Евгений. Кто, я? Я ничего в этом не понимаю! Лариса. Ну а я понимаю. Евгений. Как же ты понимаешь? Лариса. Откуда мне знать. Откуда и как — нам про то не ведомо! Евгений. Чепуха какая-то получается: как же ты что-то можешь узнать, если, во-первых, тебе ни шиша не ведомо, а во-вторых... Лариса (перебивает). Погоди! (Вглядывается в карты, тревожно.) Надвое получается! Евгений. Что? Что у тебя надвое получается? Лариса. Говорю тебе: будет надвое. Но Семён как будто приедет. И ещё что-то случится. Евгений. Может быть, Неуков вернётся? Лариса. Не морочь ты мне голову со своим Неуковым! Но, похоже, большие события произойдут!..
(Торжествующе, но с заметным страхом.) А?! Слышал? Евгений. Ерунда. Переезжает кто-нибудь. Лариса. Ночью?! Ночью переезжает? Ты что?!! Евгений. Во-первых, всё-таки ещё вечер... А во-вторых... (Вдруг быстро.) А ты про что думаешь? Лариса. Я вообще-то про многое думаю! А ну, тихо!..
Первый мужчина. Невесту? Невесту видели? Лариса (не понимая). Невесту? Второй мужчина. Трум-пум-пум! Мы к вам за столом, соседи. Не рассесться. Чёртова туча гостей. И все до одного пьяны. Пьяны! Первый мужчина (поясняет). Это наверху! Лариса (спохватывается). Так у вас свадьба? (Радостно.) Да берите, конечно! Второй мужчина. А потом мы её тут у вас спрячем. Только вы её сразу не отдавайте. Выкуп! Требуйте выкуп! У нас там наверху навалом!.. Лариса. Хорошо. Пожалуйста. (Освобождает стол.) Берите. Вот!
Когда же он успел? Евгений. Кто? Лариса. Да мальчик этот верхний... Кажется, ещё вчера вот такусеньким был!.. (Показывает рукой метра полтора от пола.) И уже женится! Евгений. А хорошо было бы невесту поглядеть, да? Лариса. Сходи. Евгений. Неудобно. Лариса. Неудобно ему! Все люди женятся... Потом, конечно, все они разводятся. Вот и ты скоро тоже... (Смерив Евгения взглядом с ног до головы.) Сперва, конечно, женишься! Евгений. Я — нет. Ни за что! Лариса. И я когда-то была такой же. Глубоко раньше. Но только однажды... Однажды появляется в твоей жизни какой-нибудь Семён!.. Кидает, скажем, снежком в окно!.. (Скручивает полотенце в виде фаты, нахлобучивает его себе на голову.) И всё. И весь огромный мир тут. И больше ничего вокруг! Говоришь, невесту хочется посмотреть, да? (Снимает фартук.) Тут, конечно, сейчас уже не то... (Поправляет платье.) И тут тоже. А было, Женя... Как бы это тебе объяснить? Главное, Женя, тут, внутри, происходило такое!.. Огромное! Буквально, как пляж! Как будто бы я... О, Господи! Теперь-то и слова все эти позабыла! Вот что такое невеста! Вот какие они бывают! Понял меня? Евгений. Да.
Телеграмма! Лариса. Читай. Евгений (читает). «ВАЖНЫЕ ДЕЛА БЫТЬ ВЕЧЕРОМ НЕ СМОГУ УЖЕ НЕМНОГО ОПЯТЬ ЛЮБЛЮ ПО СРОЧНОМУ ВЫШЛИ ТРИСТА БАКСОВ СЕМЁН». (После паузы.) Почта, конечно, уже закрыта... (Тоскливо.) Теперь, наверное, автобуса, как всегда, долго нет. Как ты думаешь, дом она найдёт? Лариса (изменившимся голосом). Вот что, Женя... Давай свою сотню, я сама ему отвезу. Евгений. В такую погоду? Выгляни! Лариса. Знаю. Чувствуешь, что пишет? «Люблю». Не врут, выходит, карты, а? Евгений. Сейчас, похоже, уже к девяти. Теперь смотри: маршрутку не поймать, поэтому два часа на автобусе. Потом, если повезёт, — трамвай. Потом – через промзону — вообще неизвестно на чём. Плюс этого, может, ещё долго придётся ждать. Стало быть, до метро и к утру не доберёшься. Это логично? А потом ещё в метро... А дальше как? Подумай! Лариса. И думать не хочу. Всё. Ну? Евгений. Лариса... Не нужно никуда ехать. Нужно вернуть Неукова. Вспомни: есть у него кто-нибудь поблизости? Друзья какие-нибудь? Знакомые? Лариса. Какие у Неукова могут быть знакомые? Ты что?! Евгений (продолжает). Ведь он чемоданчик свой оставил. Не мог он далеко уйти! Да он бы просто не успел! Лариса. Чемоданчик! Ладно, Женя. Неуков сюда больше не вернётся, а я действительно поехала. На автобусе, на трамвае, через промзону, в метро, пешком, ползком, неизвестно на чём... Ну?.. Евгений. Что? Лариса. Я ж у тебя денег прошу! Евгений (после паузы). Лариса... У меня нет денег. Лариса. Как нет? Ты что? Ты же только что перевод получил! Всё сразу потратил? Евгений. Лариса... Я занял. Понимаешь? В долг. У ребят. На коньяк и вот, на конфеты... Лариса. Ты обманул меня, Женя?! Евгений. Да ведь неоткуда мне переводы получать! Нет у меня никого! Неужели ты не поняла, отчего я на «Скорую» подался? Я потом отдам, с получки! Лариса (глухо). Зарезал. Всё. Теперь Семён меня точно убьёт! Его ведь это квартира!! Евгений. Лариса! Лариса. Что же это получается? Значит, тебе тоже нечем за комнату платить? Ну, жильцы!.. (Озирается, замечает приткнувшийся у плиты Тулуп.) Ещё этот тут расселся! (В бессильной злости трясёт Тулуп.) Тулуп (просыпается). Опять!!! Лариса. Просто не знаю, что я сейчас с тобой сделаю!! (Продолжает трясти Тулуп.) Тулуп (выпадая из сна на колени и от этого сразу же просыпаясь). Гостеприимство называется! Злодеи!
Лариса. А ты что? Ты куда? Нет, ты постой! Погоди! Ах ты, Господи! Что ты, сдурел? Это же я так, несерьёзно! Ладно, Женя, перебьёмся как-нибудь и без твоей сотни! Я-то, дура, все деньги на тряпки истратила, хотела мужу понравиться. Хочешь, я тебе покажусь? Ведь я новую юбку купила!!
Видишь? (После паузы.) Ты же мужчина, Женя. Хочешь, мы с тобой... Да мы с тобой сейчас просто напьёмся!.. Постой, ну, Женя! Дурацкая в самом деле история! Забудь. Юбка тебе моя нравится? Нет? Ты куда?! Евгений (вдруг взревев). Пусти!!!
Лариса. Же-е-ня-я!!! Посто-ой! Я с тобой, Же-еня!!!
Заблудившийся (поднимаясь). Минуту!.. Где тут номер сто тридцать шесть, пятый корпус? Лариса. Пятый? Да вон он, у леса! Это наш. Заблудившийся. Ну, спасибо. А то, понимаете, такая вышла история, просто неудобно рассказывать... Ехал я сюда на трамвае. Свадьба, знаете ли... Нет чтобы такси взять — пожадничал. Вот и вышло с приключениями. Сошёл, оказывается, не доехав. А как дальше — неизвестно. Лес. Гляжу — невдалеке костёр. Пошёл на свет. А тут бабка эта чокнутая!.. Евгений (Ларисе). Ты глянь: избушка, бабушка... В котелке, наверное, отрава? Заблудившийся. Я об этом как-то, знаете, не подумал!.. Евгений. И, между прочим, зря! Лариса (Евгению). Ты совсем замёрз... (Подталкивает Евгения к костру.) Иди, грейся! Заблудившийся. Эй, бабка! Слышишь, что тебе говорят? Баб-ка!!
Вот, пожалуйста! Евгений (тихо, Ларисе). Гляди-ка, опять Тулуп!.. Явление второе! Тулуп. Чего? Евгений. Ну-ка, бабка, вот что!.. Тулуп. Что? Евгений. Ты давай-ка... предскажи нам судьбу, а? Что, слабо;? Тулуп. Чего? Евгений. Вспомни, чему тебя на Лысой горе учили! Что это у тебя в котле? Тулуп. Картошечка варится. Евгений. Картошечка! Старая ты ведьма! У!.. Тулуп. Да ты зачерпни, не бойся! Евгений. И зачерпну! Гляди... (Пробудет варево.) Фу!.. Тулуп. Чего ты? Поешь! Евгений. Ешь сама. Наверняка какая-нибудь гадость! Тулуп. С подснега накопала. Евгений. Накопала она!.. Заблудившийся (Тулупу). Чего ж ты молчала? Тулуп. Про что? Заблудившийся. Да ведь корпус пять — вон он! Тулуп. А я и не знаю. Заблудившийся. Та-ак... Хорошо... Ты что же, сторожем тут? Тулуп. Ага, сторожем. Сторожем мы. Евгений. Что ж ты тут сторожишь? Один снег кругом! Тулуп. А что надо, то и сторожу. Евгений. Может, ты объект какой охраняешь? Тулуп. Объехт, объехт. Евгений. Врёшь! Нет тут ни фига, никакого объекта! Тулуп. Есть, милый, есть. Евгений. Ну, давай тогда, покажи нам, чего ты тут охраняешь?! Тулуп. Охраняю, милый, охраняю. Евгений. Да что же, в конце концов?! Тулуп. А что нужно, то и охраняю. Что да про что — нам сказывать не велено. Может, под землёй что. Или метро роют. Евгений. Нет тут никакого метро! Лес один. На сотни километров вокруг один лес! Тулуп. А я не знаю. Не уверена. Есть что-то, раз назначили. Или, может, с последней войны осталось. Заблудившийся. Ну ты даёшь, старая! Ты давай-ка, не выкручивайся. Я тут в семьдесят восьмом на учениях в окопе сидел. Всё вокруг изрыла наша третья сапёрная. Пусто тут. Пусто! Нет ни черта! Земля одна. На сотни километров вокруг одна земля! И на ней — правильно говорит товарищ подошедший — столбом стоит лес. Прописки, наверное, у тебя нет? (Евгению и Ларисе.) Прописки у неё нет, вот и живёт. На юге много таких посёлков, «нахаловки» называются. Видите, вон, на вагончике, номер управления кирпичом замазала?! Тулуп. Выселять будете? Евгений. Ты что же, давно тут, бабка, живёшь? А не то ведь я тебя поначалу и вправду испугался! Тулуп. Давно. Очень давно. Вот только что! Евгений (Ларисе). Ты гляди, как раз тебе новая жилица!.. Тулуп. Ага, ага, жилица я. Жилица. (Евгению.) Мне бы ещё только справочку!.. Евгений. Ну вот что, бабка!.. С ума с тобой сойти можно! Устал я... (Ларисе.) Пошли домой! Лариса (Заблудившемуся). Свадьба как раз над нами. На втором этаже! (Евгению.) Пошли.
Заблудившийся. Эй, невменяемая! Слышь-ка, что тебе говорят? Эй! Постой! (Поднимается следом за Тулупом.)
Евгений (продолжая разговор). ...и остались мы тогда с тёткой одни. Потом и тётки не стало. Я ведь не сразу решился в медицинский, сначала на заводе поработал. Дружки мои бывшие, почитай, все теперь уже того!.. Дядька сначала что-то посылал, потом бросил. В прошлом году поехал домой, к себе в городок, – комната пустая, нетопленная. Пошёл искать дружков... Лариса. Нашёл? Евгений. Нашёл. Да только вспоминать не хочется! Лариса. Что так? Евгений. Да!.. (Машет рукой.) Жизнь, словом, не удалась, а мечта раскисла... Лариса. Гляди, и подружки твоей нет! Евгений. Никто к нам сюда не приедет. Глушь! Лариса. В самом деле, глушь. Лес. Лес столбом! На телеграммы ползарплаты уходит. А в городе, говорят, уже сплошняком мобильная связь!.. (Проходит на кухню, расставляет на подоконнике рюмки, посуду.) Ну, ничего. Мы сейчас с тобой это дело поправим. И всё обратно будет хорошо. Верно? (Оглядывается.) А где ж коньяк? Евгений. Что? Коньяк? Да тут стоял, на окне. Я, когда пришёл, сюда его поставил. Может, ты убрала? Лариса. Да нет вроде. То есть, КАЖЕТСЯ, нет. Постой!.. (Ищет.) Что за чёрт? Куда он мог подеваться? Не понимаю! Словно был кто. Евгений. Кто? Ты что, ненормальная? Лариса. Помнишь, те двое сверху, за столом? Евгений. Им-то зачем? У них там спиртного... как у нас теперь, наверное, будут тут говорить, «целый пляж»! Лариса (не успев обидеться, потому что Евгений мягко берёт её за руку). Целый пляж. Да. Может быть. Евгений. А не тот ли взял?.. В тулупе? Лариса. Нет, он тут, у плиты, сидел. Я бы увидела. (После паузы.) Невероятно! (Быстро идёт к себе в комнату и тут же выходит.) Посмотри у себя!.. Евгений (неохотно идёт к себе в комнату, смотрит). У меня всё на месте. (Быстро.) Чемоданчик! Чемоданчик Неукова у дверей стоит? Ты заметила?
Лариса. Не понимаю... Неужели только коньяк унесли? Чемоданчик цел!.. Может быть, соседи как-нибудь? Евгений. О чём ты, а? Лариса (после паузы, с улыбкой.) Я знаю. Это Семён. У него ведь ключи есть. И почерк совершенно его. (Встаёт к зеркалу, прихорашивается, с нескрываемым торжеством, через плечо, в зеркало, поглядывая на Евгения.) Наверное, к соседям поднялся. Евгений. Судя по твоим рассказам, Лариса, Семён мужик деловой. Он бы прежде всего чемоданчик с лестницы внёс! Лариса (после паузы). Тогда, Женя, следует звать полицию! Евгений. Какая тут у нас полиция? Брось! Лариса. Или вот что: нужно в комнате у Неукова посмотреть! (Идёт и толкает дверь Неукова.) Закрыто... А почему закрыто? Почему? (Смотрит на Евгения.) Я не закрывала... Ничего не понимаю! А ну-ка, тихо! (Прислушивается.) Слыхал? Евгений. Это наверху. Лариса. А это? (Страшным голосом.) ЭТО где? Это паркет заскрипел! Евгений. Ерунда, сквозняк. Движение воздуха. Лариса. А почему сквозняк? Почему? И кто дверь к Неукову закрыл? (Толкает дверь, прислушивается.) Женя! Быстро за соседями! Или нет, постой, я боюсь тут одна. Я сама. А ты покарауль. Нет! А вдруг они всё ещё на лестнице?.. Пошли лучше вместе! (Трагически.) Боже мой, как же я ИМ квартиру оставлю?! Евгений. Не сходи с ума. Нет там никого. Дверь заело. Смотри!
Вот ЭТО действительно странно!
Лариса. Неуков! Евгений. Неуков. Точно. Вот это номер! Лариса. Боже мой, он пьян! Он вылакал всю бутылку! (Заглядывает в комнату Неукова, Неукову.) Ты когда вернулся? Отвечай, тебя спрашивают! Женя, он проник, пока нас не было!!! (Неукову.) У тебя что, ключи? Я же отобрала! У тебя вторые? Ну-ка, стой! (Осматривает карманы Неукова.) Евгений. Объясняю: если бы он через дверь шёл, он бы, конечно, и чемоданчик внёс! Лариса. Постой-постой... Значит, он... Значит, он шёл НЕ ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ! Фу ты, как от него разит! Что же он, в форточку, что ли? Евгений. А ты его комнату проверяла, когда вернулась из универсама? Лариса. Ну да, заглянула. Евгений. А в шкаф? Лариса. В шкаф, разумеется, нет. (После паузы.) Значит, он всё это время тут сидел! В комнате? В шкафу? (Неукову.) Выходит, ты не ушёл? Евгений. Может быть, он просто заснул? Лариса (Неукову.) Ты — спал? (Не дождавшись ответа.) Слышишь, Женя?! Он тут спал! Люди добрые, он тут себе лежбище устроил! Евгений. Лариса, перестань! Лариса. Женя, пусть он уйдёт. Это ещё что такое? Евгений. Неуков, ради бога, что случилось? Что с вами? Лариса. Напился — вот что случилось! Женя, у тебя есть какое-нибудь средство, чтобы вернуть ему человеческий вид? Вдруг сейчас кто-нибудь? Вдруг Семён! А ну, тащи его в сортир! (Хватает Неукова за руку, но тот упирается.) Нет, ты посмотри: он ещё упирается! Каков подлец! Евгений. Неуков, вам нехорошо? Лариса. Конечно, нехорошо! (Неукову). Ты зачем чужой коньяк спёр? Евгений. Он случайно. Лариса. Нет, это он нарочно. Может быть, вытрезвитель вызвать, машину? Пусть-ка они его заберут! Евгений. Ну, выпил человек лишнего. Это с каждым может случиться. Лариса. Нет, не с каждым. Ведь он раньше не пил. Он это только теперь начал! Сегодня! Евгений. Неуков, давайте я вам помогу? (Ларисе.) А всё-таки: что у вас с ним произошло? Лариса. Ничего. Евгений. Ничего — это понятно. А если конкретнее? Лариса. Конкретнее — как прорвало его! Евгений. Кого? Неукова? Ну! Наконец-то! (После паузы.) Только ведь мы с тобой знаем, что этого не может быть! Лариса. А я тебе что говорю? КАК ПРОРВАЛО! Смотрю я на него и буквально читаю у него в глазах: давай, мол, всё бросим, уедем куда-нибудь, боюсь я тут. ЧЕГО? Я ему на это: на что поедем? На какие шиши? Знаешь, что отвечает? Ничего не отвечает. Молчит. Может быть, у него сбережения есть? Смотрю я на него и читаю дальше буквально следующее: уедем отсюда, я там, мол, на хорошую работу устроюсь. Отличнее не бывает! И подмигивает. Главное — подмигивает он, вот что интереснее всего! Хорошо бы узнать, где это он так подмигивать научился? Он ведь уже полгода на хорошую работу устраивается! Ой, тоска-тоска! Евгений. Это было... После первой телеграммы? Лариса. Да, да, после первой. Какая разница? Я его не люблю! Евгений. Минуту. А что значит твоя фраза: «Сегодня ровно год, как мы с ним!..»? Лариса. Ровно год, как мы с ним развелись, — она значит! Евгений. А газета? Газету когда ты увидела? Лариса. Газетой Неуков размахивал, когда предлагал с ним бежать. Это было как раз после первой телеграммы. Евгений (после паузы). Лариса, знаешь что... Лариса. Что? Евгений. Не нравится мне всё это! Лариса. А мне? Думаешь, мне это нравится? Евгений. Мне даже кажется, Лариса, что что-то случилось. Лариса. Да? Я вообще тоже так думаю. И даже точно знаю — что. Евгений. Ну? Лариса. Неуков напился! (Поворачивается, чтобы уйти.) Евгений. Подожди. Лариса. Не хочу больше ждать! Не желаю! В конце концов, я у себя дома. А он!.. Этот!.. Он, наверное, из семьи сбежал. И сидит тут, трясётся. Буквально каждую ночь! А почему? Почему он трясётся, ты знаешь? Ты трясёшься? Нет. Я? Я тоже не трясусь. А почему? Потому что мы с тобой нормальные обыкновенные люди. А он, этот? Сколько раз я просила его: уйди. Уйди ты, ради Христа! Нет же — спрятался! Евгений (неожиданно). Лариса, тебе замуж пора. Лариса. Да? Интересно. Это за кого? Евгений. А вот за Неукова тебя и выдадим. Лариса (вконец растерявшись.) То есть... как это – за Неукова? Ты что?! Евгений (достаёт из шкафа полотенце, скручивает его так же, как это делала сама Лариса, нахлобучивает ей на голову). Неразумная ты баба, Лариса. И к тому же ещё страшно нервная. И так живём тут... на грани мифа, можно сказать: слухи, сплетни... Один лес, который у нас стоит столбом, чего стоит! И никакой Семён сюда к тебе не приедет, и не мечтай. Сдал бабу вместе с квартирой и знай себе баксы стрижёт!.. Лариса (вдруг обмякнув). Бабу сдал!.. Евгений. А ты что думала? Ну-ка, кончай истерику! Значит, сделаем так... Лариса. Нет, Женя. С Неуковым у нас не получится. Я ещё молодая, перебьюсь пока. А там и Семён, чего доброго, надумает вернуться. Я подожду. Евгений. Вот и хорошо. Вот и успокойся. Лариса. Что же я дура — целый день нервничать? Надоело! (Кивает в сторону Неукова.) До телеграммы я ведь вообще молчала. Но теперь пусть он уйдёт! Евгений. Уйдёт. Только зря ты с ним так. (Поймав предупреждающий взгляд Ларисы.) Всё-всё. Понял. Молчу.
Второй мужчина. Тише ты, ненормальная! Невеста (отбиваясь). От вас килькой пахнет! И платье, наверное, мне помяли! Пусти! Второй мужчина. Да я и не держу тебя совсем, нужна ты мне! (Отпускает Невесту.) Дура! (Ларисе.) Как мы и договаривались — вот!.. Невеста. Он меня поцеловал. В шею! На лестнице. Да! (Второму мужчине.) Скажете, не было? Всю девственность мне измял! (Поправляет причёску, Ларисе.) У тебя расчёски нет? Лариса (ошарашенно). Вон, у зеркала. Невеста (крутясь перед зеркалом). Хватит, побаловались. Тащите меня обратно. Знаете, что он обо мне подумает? Лариса. Что?! Второй мужчина. Если не совсем дурак — догадается, что тебя украли. Невеста. Он чёрт-те что обо мне подумает! Второй мужчина. Не фантазируй. Ведь есть же традиции, в конце концов. Скоро он спохватится. Невеста (посмотрев на Второго мужчину, как на идиота). Он не спохватится. Он вам ещё и спасибо скажет. Ладно, давайте знакомиться: Настя. Евгений (растерявшись). Очень приятно, Женя... Невеста. Сам говорит, что приятно, а сам смотрит, как на ненормальную! (После паузы.) Хоть бы выпить у вас чего, за столом мамка не дала. Лариса (неуверенно). Водка у меня, конечно, есть... Невеста. Давайте! Давайте водки!
(Кивнув на Неукова.) А ему чего не налили? Лариса. Ему хватит. Невеста (после паузы). Вот видите? Никто и не собирается меня искать. (Ларисе.) В крайнем случае, ты подтвердишь, что мы просто так сидели. В самом крайнем — что пили. А телевизора у тебя нет? Лариса (всё ещё не придя в себя). В комнате... Невеста. Включи мне! Лариса (пожав плечами). Пошли.
Евгений (качает головой.) Неуков, Неуков... Что же вы тут натворили, друг мой? Что с вами случилось? (Подходит к Неукову.) Как же мы с вами будем теперь жить?.. Что же вы?.. (После паузы.) Не понял?! (Вглядывается в лицо Неукова.) Что такое? Совершенно трезвые глаза! Неуков (неожиданно). Я боюсь. Евгений (вконец опешив). Чего?!!
Лариса (с улыбкой). Молодец. Всё-таки, значит, догадался? Жених. Телевизора у вас нет? Наши Кубок разыгрывают. Не смотрите? Извините, не поздоровался: здравствуйте, тётя Лариса! (Протягивает Ларисе руку.) Лариса. Здравствуй. Жених (протягивая руку Евгению). Коля. Можно просто Николай. Евгений. Евгений. То есть Женя. Жених. Как бы насчёт всё-таки, а?..
(С порога.) А, Настька! Я тебя искал! Ты, значит, тут? Ну, правильно. Я тоже смылся. Переключи на первую!.. (Заходит в комнату.)
Голос Невесты. Дай досмотреть! (Слышно переключение телевизора.) Голос Жениха. Потом досмотришь! (Снова переключение телевизора.) Голос Невесты. Ну, ты чего?! Голос Жениха. Тётя Лариса! Лариса (бросая бельё и заходя в комнату к новобрачным). Телевизор мне сломаете! Голос Жениха (трагически). Хоть один раз в жизни дайте мне футбол посмотреть! Евгений (шёпотом, Неукову). Что-то я вас в этот раз не понял... Вся рубашка в коньяке... и брюки мокрые... Вы что, им мылись? И что значит эта ваша странная фраза: «Я боюсь»? В каком это смысле? Что она вас выгонит, боитесь, что ли? Или в каком-то другом, в ускользающем от меня?
Лариса (ни к кому конкретно не обращаясь). Ненавижу!!!
Евгений (сквозь зубы). Я сегодня, наверное, кого-нибудь убью!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Евгений. Они гуляют!.. До чего же удивительный у нас народ — вся свадьба выкатилась! И все друг с другом целуются. А через полчаса драться будут. А потом вновь примутся целоваться!.. (Отрывается от окна, Ларисе.) А?.. Ты что-то сказала? Лариса (после паузы). Нет. Евгений (так же задумчиво). А помните, Неуков, как вы появились в этом доме в первый раз? Лариса. Да-да, Неуков. Вы это помните? Евгений. Ты что, решила перейти с ним на «вы»? Лариса. На всякий случай. Само собой получилось. Только разве теперь это имеет значение? Ведь вполне может статься, что мы с ним совершенно не знакомые друг другу люди! Евгений (в задумчивости повторяет). Не знакомые друг другу люди... Да. Это ты неплохо заметила... Лариса. Так вот. Когда вы чуть ли не в одних носках, помните, Неуков?.. Прямо, как ошпаренный. В домашних тапочках! Я была просто поражена! Евгений. Что же тебя поразило? Ну, пришёл человек. Слез с автобуса и пришёл. Может быть, он объявление на столбе прочитал: «Сдаётся комната»?! Лариса. На свою беду утром повесила. Но ты уверен, что он читать умеет? Ты это когда-нибудь за ним замечал? Евгений (оставив её вопрос без ответа). Вот человек и пришёл. Что же тут поражает воображение? Лариса. Бегом! Бегом вы пришли, Неуков! И если не как ошпаренный, то почти как ошпаренный. Со своим дурацким чемоданчиком! Впрочем, тогда мне было безразлично, каким вы пришли: с чемоданчиком или без. Вы заткнули в моём сердце дыру. (После паузы.) А потом появился Женя... Евгений. Ну, я-то шагом! Шагом появился! Лариса. Это тоже неважно. И вот мы с вами, Неуков, начали жить... Ты ведь знал, Женя? Евгений. Конечно. Короткое и страшное слово «люблю» прозвучало однажды на кухне, как выстрел из пистолета. (Усмехнувшись.) Я не подслушивал, просто тут стены ужасно тонкие...
Голос Невесты. ...я не трахалась! Голос Жениха. Нет, трахалась! Голос Невесты. А я тебе говорю, что нет! Это ты со своей Алевтиной трахался! Да! Она мне потом призналась! Голос Жениха. Кто? Она? Дура! Голос Невесты. Кто... дура?
Лариса (сразу не решив, как реагировать на его появление, а потом задумав обыграть это как-нибудь «педагогически»). Да. Как из пистолета... Как выстрел... Страшное слово «люблю». Это ты отлично сказал, Женя. (Неожиданно улыбается.) И вот, полюбуйтесь — результат этого выстрела: сижу, как дура, жду мужа. А тут вы, Неуков... А главное — никто ведь в этом не виноват. Ни один человек. Судьба! Просто к женщине решил вернуться её законный супруг. И вы, Неуков, понимая это, должны освободить ему дорогу! Евгений. А помнишь, какие мы ему крестины устроили? Лариса. Крестины — это ты тоже хорошо придумал. Паспорта, говоришь, у него нет — раз. Объяснить ничего не может или не хочет — это два. Наверное, от полиции скрывается — это три. Спросить его — назовёт какую-нибудь несуществующую фамилию, да ещё и имя наврёт. Посему давай устроим тут ему русскую Америку: пришёл — и живи. Живи вволю! Одно условие: плати. Жених. Русскую Америку, говоришь? (Придвигается со своим стулом ближе.) Ну-ну. Евгений (с удовольствием для него повторяет). Устроим тут, говорю, русскую Америку: плати — и живи вволю. А имя мы вам сами дадим. Ни у меня, ни у Ларисы в ближайшее время потомства, похоже, не предвидится. Поэтому будете вы у нас вроде приёмыша. И будет вам фамилия отныне Неуков. Просто и ясно: Не-у-ков. И всё. Без имени и отчества, которые тут, в русской Америке, нам совершенно ни к чему. Неуков — фамилия простая, ясная, точная. Правильная, словом, фамилия. Хотя и с некоторым душком. Но зато и немногих, прямо скажем, подкидывают в вашем возрасте! В общем, будем считать, что с фамилией вам повезло. Не всем так фартит! Далеко не всем! К примеру, есть у нас в районке в хирургах Иван Абрамович. Имя своё — Иван — получил он от рождения, после войны. А всем остальным наградили его позже, в детдоме. По имени и фамилии директора. Улавливаете разницу? Короче, ваше здоровье, Неуков! Мне нравится ваш язык: «пить», «есть», «спать», «люблю», «не хочу», «больно», «боюсь», — коротко и по-военному точно. Или, как об этом сказано в одной неглупой книжке: «И да будут речи твои: да — да, нет — нет. А всё прочее — от лукавого!» (После паузы.) Да... Было. Было дело... В тот вечер мы с Ларкой ужасно приятно, до чёртиков, напились. И она гадала нам на жжёной бумаге. Она ведь замечательно умеет гадать, наша Лара! Огромные, чёрные, страшные, как смерть, тени ходили по стенам. А когда к утру мы прочухались, тени исчезли. Но Неуков... Неуков остался!.. (Смеётся, кладёт руку на плечо Жениху.) Такие дела, брат Николай. Вот. Жених. Значит, русская Америка, говоришь? Ну-ну. А кто тут Настьку без меня трахал? Чего это она вдруг разревелась, а? Не знаешь? (Неожиданно бросается с кулаками почему-то на Неукова.) Евгений (перехватывает Жениха). Какой же ты, однако, приятель, дикий! Лариса (взрывается так же неожиданно, Евгению). Нет, ты слышал? Слышал? Слышал, что люди про него говорят, а? Вот он чем тут без меня занимался! Оказывается, он тут без меня девок портил! (Также кидается к Неукову.) Ну, теперь-то точно: вон из моей квартиры, подлец! (Бьёт Неукова.) Евгений. Погоди ты! (Бросает Жениха, чтобы перехватить Ларису.) Успокойся! Ты же сама при этом присутствовала! Каких девок?! Вспомни! Ты что? Лариса. Ничего не желаю вспоминать! Жених (до него, уже несколько измотанного борьбой на два фронта — против Неукова и против Евгения, — доходит, наконец, смысл слов Ларисы.) Что?!! Девок портил? Ну, теперь-то точно убью!!! (Ревёт, с новыми силами, окрылён, кидается на Неукова.) Евгений. Стойте! (На секунду отпуская Ларису, бросается к более обозлённому и оттого более опасному Жениху. Не зная, как совладать одновременно с двумя противниками, кричит.) Стойте!! А ВДРУГ ЭТО И В САМОМ ДЕЛЕ ОН?!! Лариса (оторопев). Кто? Жених (не понимая, что происходит). Тут же Настька! Ты что?! Евгений. Отпустите его! Слышите? Вы!!!
Лариса (в бессилии опускается на табурет и вдруг от слов Евгения буквально подпрыгивает на табурете так, как если бы её ударило током). Кого — ЕГО? Евгений (начинает издалека, всё более и более воодушевляясь). Чёрт его, в самом деле, знает! Чёрт! Чёрт! Мы ведь в школе не зря, наверное, проходили... Лжедмитриев всяких там, Таракановых... Помните? Потому что РАЗНОЕ у нас тут, в русской нашей Америке, происходит! Лариса. Тараканова настоящая была! Просто красивая! За то её и убили! (Сказав это, успокаивается.) Евгений. Не в этом дело! Вы себе только представьте — мы ЕГО первые нашли! Вот смеху будет! Покажут нас с вами по телевизору, расскажут, как про царские останки... Только у нас ОН тут живой! Целый! Целый останок! А что? Я такие случаи из нашей родной медицины знаю — закачаешься! Приходит как-то к нам в больницу здоровенный казах. Не казак, а КАЗАХ. Азиат, чтобы было понятнее. Живот у него болит. Из поликлиники к нам направили. Он до этого неделю по поликлиникам мыкался, установить, что с ним, не могли. Определили только, что живот. А что живот и что в животе — абсолютно неизвестно! Ну вот, значит, мы — хирурги, дальше нас некуда, дальше нас только Сам Господь. «Поглядим?» — переглянулись мы с Иван Абрамычем, экс-детдомовцем. — «Давай». Ну, взяли и разрезали мы его к чёрту! А у него там — каша! Буквально целая полость! Представляете? Язва. Язва прободная! Кому рассказать!.. И вот он с этой прободной кашей целую неделю по поликлиникам!.. Это же уму непостижимо, как! Вычерпали мы ему эту кашу, всё промыли, зашили. И – жив казах! Жив!! Ну, вот. А теперь, значит, второй случай... Приходит к нам ещё один, тоже, кстати, на живот жалуется. «Поглядим?» — переглянулись мы с Иван Абрамычем. Ну, чего — мы хирурги, за нами никого! Взрезали. А у него — cancer, — рак по-простому, и всё-всё уже вокруг... буквально весь кишечник изъел. Ладно, зашивай, говорит мне Иван Абрамыч. Чего человека зря мучить — не жилец. Ну, и зашили мы его к чёрту. Думали, больше недели не протянет. Ну, и свезли его в палату. И он там, знаете ли, целую неделю живёт. И другую тоже живёт. Потом... Что бы вы думали, а? Привык жить, выписался! Это было уже месяца через два. Через год опять к нам приходит. Посмотрите, говорит, — опять живот. Опять у меня болит! Ну, и разрезали мы его опять к чёрту. В полости — чисто. Чисто, как у младенца! Что куда подевалось — неизвестно! А ведь было оно! Было! Вот этими своими глазами видел! И что бы вы думали, отчего живот болел у него в этот раз? Аппендицит! Банальнейший appendicitis vulgaris. Да... Смешно... Это такое у нас тут, в районке делается. А у них там, наверное, и похлеще того. Там, у них, врачи знаете какие? Сплошь блатники и халтурщики. Стволовые клетки да стволовые клетки! А сами пульса сосчитать не умеют. Это не говоря уже о том, чтобы... Эх! Вот оно и выходит... Ну, предположим, не дорезали ЕГО в «кремлёвке»... Слез ОН, болезный, значит, с операционного стола и ушёл, обманув охрану. И где-нибудь в ближайшем травмпункте ЕГО зашили. ОН на автобус, с автобуса на поезд и — сюда, к нам. Труднее всего, конечно, не это, – труднее всего голым по городу пройти! Ибо там все они лежат, конечно, голые. Попробуй-ка объяснить полиции, отчего ты голый? Да ведь и тут, наверное, можно как-нибудь выкрутиться. Ну, вот. А закопали вместо НЕГО под «Лебединое озеро» какое-нибудь мёртвое тело. Мало ли их по Руси валяется, мёртвых-то тел? Нам с вами ли этого не знать! Хе-хе! Лариса. Ты спятил! С ним вся страна прощалась! Евгений. Правильно. Вся страна. Только ведь вся страна с НИМ прощалась издалека. По телевизору. Разве ты не помнишь? Главное ведь в этом деле что? Главное к гробу иностранцев не подпускать! Потому что уж эти точно всё разнюхают, что к чему. И опишут потом в своих газетах. Вот взяли на этот раз и не подпустили! Близким же по секрету сообщили: мол, жив. Не волнуйтесь, ищем. Когда найдём — доложим. В вашем доме будет много радости. Только чтобы потом ОН не высовывался. Поезжайте с НИМ в другой город, живите. В крайнем случае, сделаем ЕМУ пластическую операцию, если, конечно, сперва найдём. Современная медицина умеет всё! Молодого в старика — пожалуйста. Наоборот — проблематично, но тоже можно попробовать. Мужчину в женщину — нет проблем! Обратно — пожалуйста, но только сперва заплатите в кассу! Он же, наверно, вообще вечный, Неуков наш! Только лица у него как бы разные. (Замечает, что хватка Жениха стала слабее, а Лариса, так та и вообще отпустила Неукова, наддаёт.) Лично я в точности такой же случай знаю. Отвезли, значит, одного мужчину в прозекторскую, оставили до утра. Утром открыли морг — сестричка молодая открывала, а он зашевелился на столе и голову приподнял. И она, и он — оба в обморок. Так и лежали рядышком. Он — в чём мать родила. А она в халатике на голое тело и в умопомрачительных чулочках! Лариса. Сестричку-то, небось, Ритой звали? Или как?.. Евгений (пропустив замечание Ларисы мимо ушей). Вы только взгляните на НЕГО — это же целая Вселенная перед вами стоит!.. Да и вообще... Россия у нас, знаете ли, это ведь даже не страна и не государство, а, скажем так, — явление природы. Вроде северного сияния или какой-нибудь планеты. Её — Россию — изучать надо! (Видя, что обстановка окончательно разрядилась, Неукову.) Ну что вы, в самом деле, как маленький? Идите, ложитесь. Хотите — в мою комнату. Выспитесь как следует. И потом запомните главное: вам обязательно нужно вернуться на прежнее место. Ну, вы сами знаете куда. Мало ли что могло в жизни случиться? Всё устроится. В крайнем случае – забудется. Или в самом крайнем — простится. Давайте я вам помогу? (Стараясь заглянуть в глаза Неукову поглубже.) Завтра встанем рано-рано, часиков этак в шесть. Зарядочку, как люди, не торопясь. Потом неторопливый завтрак. Потом так же, не торопясь, пойдём по улице. Я вас довезу, доведу... Хотите? Могу на «скорой». Попрошу шофёра, он свой парень, поймёт. Словом, давайте начнём всё заново! Разве так трудно начать жизнь ещё раз? Ведь там... у вас... наверняка остались друзья. Они вас помнят, они помогут. Бывают минуты, и даже очень частые, когда каждому человеку необходима помощь! (Вдруг.) Чёрт возьми, а ведь и в самом деле трезвые глаза! Лариса (подхватывает на свой лад.) Ой, Неуков! Родненький, соглашайся! Не упускай возможности! Давай, начинай всё заново. Поднимайся. Цепляйся. Закрепляйся. Восстанавливай авторитет. А может быть, и в самом деле сразу на старое место, а? Ты ведь, кажется, теперь всё понял! Посмотрел, как живут нормальные обыкновенные люди. Так что — вперёд. А когда вновь встанешь на раздачу — не забудь, раздай блага по справедливости: мне, боже мой, дай мне отдельную двухкомнатную квартиру в центре города! И мужа дай доброго и непьющего! И работу лёгкую! (Кивая на Евгения.) А ему — повышенную стипендию и чистую комнату в общежитии! И скорое продвижение по службе! И жену красивую, работящую! И молочные реки! И кисельные берега нам обоим! И машину! И дачу! И много денег! Но только не осуди меня, ежели... (Трагически недоговаривает, переводит дыхание.) Господи, неужели найдётся кто-нибудь, хоть один, который поверил бы в этот бред?!!
Невеста. Чтобы вы не думали: я всё слышала! (Неукову.) Вы! Разведите меня с этим идиотом! Да! (Она при этом ни на кого не смотрит, не отрывая глаз от пола, как и полагается настоящей Невесте, но всем становится ясно, кого, собственно, под «идиотом» она имеет в виду.) И чтобы в три дня. А лучше – прямо тут! Сейчас! (И она зло топает в пол ножкой, обутой в изящную белую туфельку.)
Лариса (Евгению). Ну? Теперь ты видишь, что ты наделал? Евгений. Кто? Я?!!
Невеста (строго, Неукову). Я что вам сказала?! (В нетерпении она вновь капризно топает ножкой.) Ну? Неуков (вдруг кричит). Прямо!
Лариса (после паузы). Что это было, Женя? Евгений. Говорят, такое случалось в блокаду. Например, при близком разрыве снаряда!.. Лариса. Дожили...
(Кричит.) Нельзя! Слышите? Слышишь? Я сказала — нельзя! Да что ж это, в самом деле, такое?! (Пытается вытолкать Тулуп через окно обратно на улицу.) Евгений. А ведь, пожалуй, это уже третий! Лариса. Что? Евгений. Третий Тулуп, Лариса! Жить становится интереснее с каждой минутой!
Лариса. Семён!!! Семён. Ого! Отчего ж это твои любовники в одних носках по снегам, как волки, носятся? Ну, здравствуй, Лара! (После паузы.) А выпить у тебя ничего не найдётся? Замёрз! Лариса. Семён!.. (Повисает у Семёна на шее.) Всё-таки приехал! Родной! (От волнения у Ларисы перехватывает дыхание, и вместо слов вырывается один свист.) А как же... Ведь была телеграмма! Я не успела с деньгами!.. Прости! Семён (он немного нетрезв и оттого кажется взволнованным). Не успела отправить? Вот и отлично. Какие деньги, в самом деле? Сам отстучал телеграмму, а сам подумал — хоть и бывшая, а всё ж таки жена. Одна она у человека, почти как мать! Кроме того, сегодня такое число, что просто стыдно! Я в яхт-клуб, схватил первые попавшиеся аэросани... И только снег столбом! (Обнимает Ларису.) Евгений. А у нас тут лес. Семён. Что? Евгений. Лес столбом стоит! Семён. Я не понял! Ты кто? Евгений. У нас тут, говорю, не снег, а лес столбом. Исторически, так сказать. Такие дела. Да-а... Семён (он не захотел понять иронии, снисходительно). А... Ну, это бывает. Евгений (под взглядом Семёна). Евгений. Можно просто Женя. Квартирант. Семён. Ну, а я Семён. Слышал, небось? Евгений. Наслышаны. Как волки! Семён. Что? (С мороза он немного агрессивен.) Как ты сказал? Евгений (не желая уступать). Наслышаны, говорю. Семён. А больше ничего? Евгений. То есть? Семён. Я спрашиваю: больше ты ничего не хочешь добавить?
Лариса. Мальчики! Ну? Ну что же вы?! Мои вы хорошие! Оба! Оба хорошие! (По-матерински обнимает и Семёна, и Евгения.)
Ну? Ну как ты живёшь, Семён? (Сама себя в волнении перебивает.) А давайте-ка мы и в самом деле выпьем! (Быстро достаёт рюмки, водку, разливает.) За дружбу?.. Кто из вас тут самый храбрый? Кто со мной? Ну? (Поднимает рюмку.) Семён. Ладно. Чего уж там! (Выпивает.) Эх! Лариса. Ну!.. Ну!.. (Не может найти слов, потом находит.) Ну, хорошо. Я страшно рада. Семён. И я рад. А если мы с тобой сразу и повторим? Это ведь ничего не испортит в наших отношениях? Лариса. Я думаю, нет. Давай. Семён. Угу. (Что-то отыскав на подоконнике, закусывает. Мычит с полным ртом.) Может, теперь и не помру!..
Лариса. Останешься у меня? Семён. Эх, Лара! (Расхаживает по кухне.) Вот, значит, как теперь ты живёшь! Лариса. Так останешься или нет? Семён (замечает карты, на которых гадала Лариса). По-прежнему гадаешь? (Вдруг.) Погадай мне! Лариса. Сейчас?! Семён. Ну да. А что в этом такого? Лариса. Ну, я не знаю!.. Семён. Тогда давай! Лариса (сдаётся). Ладно. А на что же тебе гадать? Семён. Не понял? Лариса. Я спрашиваю: гадать-то тебе на что? Семён. А давай, знаешь, на мою жизнь! (Подмигивает почему-то Евгению.) Лариса. Хорошо. Пусть будет по-твоему. (Начинает раскладывать карты, Евгению.) Руки ужасно мёрзнут, почти как в блокаду, да? (Греет руки у рта.) Семён. А не можешь ли ты, Лариса, к примеру, взять и духов вызвать? Лариса. Духов? Кого-кого? Семён. Ну да. Только ты так не волнуйся. Позови сюда чертей там всяких, домовых, русалок... Ну, что там у вас ещё, у баб, обычно припасено? Только чтобы как-нибудь пострашнее! Понимаешь меня? Нет? Лариса. Пострашнее? Ну, это значит, недавно умерших. Недавно умерших тебе, что ли? Семён. Главное — чтоб пострашнее! И не бойся, если выйдет вдруг какое непотребство. Верь, главное, Лара. Давай! Лариса. А у нас тут уже был сегодня один. Как раз из оттуда, кажется. Из этого самого... Правда, Женя? Семён. И где он? Куда вы его определили? Лариса. Его-то? Да он сбежал! (Подмигивает Евгению.) Буквально, как волк по снегам! Семён (с видимым облегчением). Ну и хрен с ним совсем, коли так. А ты ещё кого-нибудь вызови. Поядрёнее, так сказать. Для души. Главное — чтобы мороз по жилам! Поняла? Лариса. Хорошо. Только для этого мне нужно настроиться. (Начинает настраиваться.) А не боишься, коли получится? Семён. А ты сама не боишься? (Не дождавшись ответа Ларисы.) Ладно, зови! Лариса. Ты что, куда-то торопишься? Семён. Я? Хм! Нет. Просто... Холодно на улице, да. А про судьбу свою я сам у них, чертей, узнаю. Лариса. Что это сегодня вас всех на судьбу потянуло? Заладили: судьба!.. судьба!.. Ладно, будет тебе судьба. Причём такая, что, может, ещё и не обрадуешься! (После паузы.) Ну, значит, так... (Начинает негромко наговаривать.) Стану, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из избы не дверьми, из ворот не воротами, и пойду в чисто поле... Семён (останавливает Ларису). А ты не могла бы при этом ещё и громко свистнуть? Лариса. Свистнуть? Кто — я? Зачем? Семён. Ну, как... Предположим, я тебя об этом попрошу! Предположим, хочу послушать свист. Лариса. Ну так бери сам и свисти. Семён. Сам я не могу. Видишь, губа разбита?.. (Пытается свистеть.) Пф!.. Пф!.. Никак! Лариса. Подрался с кем-то, что ли? Или это у тебя засос?.. Дай-ка посмотреть?.. Точно! Семён. Неважно. Тогда пусть хотя бы он свистнет!.. (Кивает на Евгения.) Свистеть умеешь? Евгений. Ещё бы не уметь! (Громко свистит.) Так будет хорошо? Семён. Отлично! (Ларисе.) А ты своё продолжай. Лариса. Придётся теперь всё сначала. Значит, вот... Стану, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из избы не дверьми, из ворот не воротами, и пойду в чисто поле... В чистом поле стоит и три, и два, и один: бес Сава, бес Колдун, бес Есаул, и я сойдусь поближе, отрочица Лариса, и поклонюсь пониже... Семён (вновь останавливает Ларису). А если при этом свистнуть ещё разок? Это ведь ничего не испортит? А, Лара? Евгений. Свистеть, что ли? (Получив утвердительный кивок Семёна, громко свистит.) Семён. Эх, в этот раз даже лучше прежнего! Лариса. И опять, значит, всё сначала: стану, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из избы не дверьми, из ворот не воротами, и пойду в чисто поле... В чистом поле стоит и три, и два, и один: бес Сава, бес Колдун, бес Есаул, и я сойдусь поближе, отрочица Лариса, и поклонюсь пониже... Вы, тридевять бесов, три, два и один бес Сава, бес Колдун и бес Есаул. И как вы служили Ироду царю, так и послужите мне, отрочице Ларисе... Семён. Ну, а если в третий, в последний раз посвистеть? Евгений (Ларисе). Свистнуть ему опять, что ли? Лариса. Охренел, Семён? Ночь на дворе! Ты что?! Семён. Вот и отлично, что ночь. И притом ещё какая звёздная!.. (Евгению.) Давай!
Гляди, подействовало! Евгений. Что это?!! (Крестится.) Боже мой! Это кто?!! Семён (оглушительно хохочет). Нет, ты только посмотри, какие у них рожи! Рожи какие, а? Страшнее, наверное, просто не бывает! (Помертвевшей Ларисе.) Каждому по полной. По-русски. Друзья они мне! Слышишь? Мы пьём и сразу же уезжаем! Договорились? Ну, чего ты? Я тебе говорю — друзья. Например, актёры из театра. А я у них за администратора, а заодно и сцены им смешные для ёлок пишу. И мы на халтуре, понимаешь? Мы в городе эти ёлки играем. Для детей и сирот и для богатых людей. Ты что? Неужели и вправду испугалась? Ну, посмотри на них... Этот, с рваной мордой, Вася. Он у нас волк. А эта, всё время смеётся, — Татьяна Ивановна, бабушка. Зойка. Да, Зойка!.. (О чём-то задумавшись.) Она за Красную Шапочку. А это охотники — Боря и Сева. Они, правда, особенно выпимши... И из аэросаней, пока к тебе ехали, падали... Впрочем, все падали. Поцарапались, видишь, ободрались об пни да об ели... Губы себе побили. Это потом пройдёт. Верно? Отлично мы тебя разыграли? Они там, бедные, по двору ходят, мёрзнут, водки хочут. А я тут не знаю, как это им организовать. А потом вдруг меня будто током шибануло — карты!.. Карты на подоконнике! Ведь они у меня приученные на свист!.. Ты что же, Лариса, неужели в самом деле поверила?
Да ты их не бойся. Ох, они и хорошие! Особенно Зойка! У нас такая компания!.. Мы, как цыгане, — всегда вместе! Ну, деньги у нас немного кончились. Ну и что? Ну, выпили. Это тоже не страшно. Зато доехали. По такому злому морозу! А с утра опять ёлка. А ещё нужно выспаться! Так что мы быстро пьём и едем. В город! В город! Ого! (После паузы.) А тут у тебя в самом деле хорошо... Ну? Чего разревелась? Классно ведь всё обошлось!
Не понимаю! Чего ты ревёшь? Ты что, испугалась? Прекрати! Лариса (неожиданно). Возьми меня с собой, Сенечка! Возьми, миленький! Я с вами тоже буду ёлки играть. Я это очень хочу... Я и в детстве любила... В самодеятельности была!.. (Горько плачет.) Семён. Ну, ты тоже скажешь!.. Ёлок тут у тебя у самой — тьма тьмущая!.. А главное — воздуху! Воздуху много! Простору! (Машет руками, рисуя в воздухе над головой какие-то гигантские фигуры.) Чистота кругом. Раздол! Пьяному русскому человеку есть место, где пошатнуться! Нет, извини. Тут ты словно как в санатории, и я за тебя спокоен. А там будет что? Что будет, хочешь узнать? Неужто хочется тоже с рваной мордой ходить?.. Или как я: из запоя в запой?.. (Рвани.) Налетай!
Семён. Пора! Пора! (Ларисе.) Я же говорил — талантливые они. Только несчастные. (После паузы.) Ну, а насчёт денег я тебе вот что скажу... Лариса. Сейчас у меня нет. Я позже отдам. Потом. Семён. Хорошо.
Лариса. Что ж это вы всё в окно да в окно? В домах для этого двери есть!
(Приглядываясь к Фигуре.) Значит, всё-таки бежишь, Семён?.. Ну, тогда и её с собой забирай! Семён. Разве она с нами пришла? (Неуверенно, Рвани.) Ужель она наша? (Ларисе.) Я думал, она тут, с тобой... Нет? Выходит, она сама по себе в твоё окно влезла, сама по себе и уйдёт! Лариса. Нет-нет, забирай. У неё же, посмотри, глаза какие!.. Семён. Глаза? А что глаза? Глаза как глаза! Лариса. У неё же они волком горят! Даже через материю видно! Семён. Просто выпила много. Лариса (истерически). Выпила? Да? Забирай! Семён. Куда? Куда мы её возьмём? У нас у самих в санях места нет! Лариса (Фигуре). Ты с ним уйдёшь! Слышишь? Фигура (отвратительным голосом). Отрочица Лариса!.. Лариса (встревоженно). А? Что? Кто меня зовёт? Фигура (таким же отвратительным голосом). Стану, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из избы не дверьми, из ворот не воротами... Твои слова? Отвечай! Лариса. Нет! Фигура (тем же голосом). И пойду в чисто поле... В чистом поле стоит и три, и два, и один: бес Сава, бес Колдун, бес Есаул, и я сойдусь поближе, и поклонюсь пониже... Твои слова, спрашиваю? А продолжение сих слов знаешь? Пойдите по городам и по уездам, и по деревням, избирайте тоску и сухоту, со зверей и с птицы и с рыбы, и со всякого звания людей, и снесите ту тоску и сухоту в отроковицу... (сказать имя рек), в ясныя очи, в чёрныя брови, в румяное лице, в сахарныя уста, в горячую кровь, в чёрную печень, в тридевять жил и в одну жилу, во становую, в подпятную... Мужа хотела приворожить? Или сухотку его нынешней подпустить, а? Хитра, хитра. Ох, и хитра! Вот я тебя сейчас за то поцелую!.. Лариса. Не зови меня! Нет! Не надо!.. (Не успевает перекреститься, падает в обморок.) Семён (подхватывая Ларису на руки, Фигуре.) Ты всё-таки кто, а? Из параллельной бригады, что ли? Вы нас в Доме инвалидов вроде обошли, нет? (После молчания.) Вот оно, значит, что... Ну, тогда так... (Шёпотом, опустив Ларису.) Не хочешь ли ты в этом случае вместо её, Ларисы, мою душу, к примеру, взять? (Ещё тише, почти неслышно, даже не словами, а одним только свистящим каким-то воздухом.) Не нужна! (Внезапно, сам испугавшись своих слов, кричит.) А!.. Глаза, в самом деле, у тебя какие!.. (Спокойнее.) Та-ак... Ну, всё. Значит, опять допился! Предупреждала мать-покойница — не послушал. Выходит — зря. (Вдруг весь озаряется новой мыслью.) Слушай, а может быть, ты и в самом деле из оттуда, ну?.. Что смотришь? Пьян? Может быть. Но и такого случая никак упустить нельзя! Давай-ка правду: я ведь вас, чертей, никогда особенно не боялся, сам, считай, почти такой же. Молчишь? (Идёт к окну, выглядывает, трясёт головой, озирается.) А они, остальные, нас что же, выходит, не слышат? Ловко! Ой, ловко как! Значит, вдвоём мы тут с тобой как бы?.. Хм. Что ж, давно искал я с вами такой встречи! Так давно, что даже уже и не помню — зачем. Наверное, чего-то узнать хотел. Это в детстве. Нет, в детстве хотел, чтобы не обижали. Точно! Потом, позже, чего-то себе попросить мечтал. Счастья, наверное. Или, может быть, настоящей любви. И ещё здоровья. Только не себе – домашним. А когда и сквозь это жизнь протащила — чтобы все оставили в покое. Да! Ну а теперь уж и не знаю... Ни хрена не нужно, всё есть! Буквально всё окончательно — вместе с геморроем и подагрой. (Вдруг зло.) Я, когда год назад в запое подыхал, из вас кто ко мне приходил? Ты? Или кто другой? Фигура. Предположим, я. Семён. Так я почему-то и решил. Фигура. Ты и без того уже хорош был. Оставалось только дать тебя разок по лбу. Там у вас точка такая есть, некоторые чакрой называют... Семён. Что ж ты не убила меня тогда? Молчишь? Фигура. А зачем? Мучайся! (Хохочет отрешённо и страшно.) Семён. Не хочу больше мучиться. Не желаю! И поэтому, знаешь что?.. Не могла бы ты в самом деле вместо её — Ларисы — мою душу взять? Фигура. Твою, значит? Семён. Ну да. Фигура. А зачем это тебе? Семён. Да так. Так что же, не хочешь, пока дают? Фигура. Не скажешь: а мне она на кой? Семён. Не понял?.. Души сейчас, считай, товар самый ходкий. Крепкий, можно сказать, товар. Почему и ценятся они на свете выше всего. Ибо что такое душа? Единица измерения сущего! Вся энергия жизни ведь не в лошадиных же силах мерится, а в единицах человеческих душ. Потому душа — особая мера, человек — крупица истории. Разве нет? А вот что вы с ними делаете — ума не приложу! Фигура. Да ничего не делаем. Семён. А чего же вы тогда от нас от всех добиваетесь? Фигура. Тоже ничего. Семён. Это как? Зачем же вы тогда вообще на свете водитесь? Фигура. Чтобы вам, хлопотливым и неразумным, умы смущать! Семён. Зачем? Фигура. Дабы время ваше, отведённое вам на жизнь, ежечасно сокращать. Дабы никто из вас не догадался, как всё на самом деле устроено. Семён. А оно устроено не так? Фигура. Конечно. Семён. А как же? Фигура. Да наоборот!
Семён. А насчёт души? Неужто в самом деле не нужна? Фигура. Жалеть не будешь? Семён. Честно сказать — не знаю. Фигура. Смотри, точно ведь могу прибрать! Семён. Чего зря языком молоть: бери. А что для этого? Фигура. Ничего. Семён. А что с этого будет? Фигура. Тоже, похоже, существенного ничего. Семён. Зачем же тогда? Фигура. Ну, если ты так просишь!.. Семён. А потом? Фигура. А вот что будет потом — не знаю, не взыщи. Только стоит ли сейчас думать об этом? Ведь всё на свете кончается, когда-нибудь придёт черёд и тебе. Семён. Ну, в самом деле!.. Фигура. Только, может быть, ты боишься? Семён. Может, чуток и боюсь. Фигура. Чего именно? Семён. Да продешевить боюсь, чёрт возьми! Знаю я вас, чертей!.. Халявной поживы ищите! Фигура. Так уж и халявной! Назови цену. Семён. Цену? Хорошо. Душа у меня забубённая, не раз в жизни губленная. Не жалко, значит, будет от неё и в самом деле избавиться. Скажи сама, что дашь? Фигура. А что хочешь? Семён. Может быть, денег много спрошу?.. Насчёт денег, небось, никак? Фигура. Получишь денег. Считай, что это тебе уже сделано. Семён. А не обманешь? Фигура. Ты что! Кто ж тогда со мной дела-то в следующий раз вести станет? Семён. Верно говоришь. Фигура. Выходит, договорились. По рукам? Семён. По рукам. Нет, стоп! Погоди... Деньги, пожалуй, это что-то всё-таки не очень серьёзное за неё, за бессмертную... А давай-ка для пробы, скажем, так... Фигура. Ну? Семён. Для пробы я твою душу примерю? Фигура. То есть как? Это зачем? Семён. Да вот этак: что хочешь за неё? Денег у меня сейчас, правда, нет... Заработал чёртову прорву и ухнул её куда-то в ту же самую прорву!.. Да, видать, деньги-то тебе и не очень нужны. А если не покупать — тогда давай так: махнёмся – душа на душу. Ты же не посмеешь мне сказать, что моя душа, к примеру, чем-то хуже твоей?! Молчишь? Фигура. Да ты, мужик, с самим чёртом можешь поспорить! Семён. Ну, поспорю не поспорю, но поторгуюсь крепко! А немного денег ты мне всё-таки зашли! Фигура. Это за что ещё? Семён. Как за что? Скажем так: за интервью! И ещё скажи мне, сволочь, вот что: смогу ли я, окромя ёлок, путное что-нибудь написать? Или же так навсегда и останусь ёлкописателем?
Евгений. Чего это вы, Семён Михалыч, всё бормочете, бормочете? Семён (трясёт головой). Что? А? Что это было? Не понимаю... Словно во сне волшебном побывал: снег вдруг за окном в воздухе повис и, что невероятно, не падает. А по радио — одна единственная заунывная лебединая нота — как ножом по стеклу! И так страшно-страшно вдруг стало, и томительно, как в гробу!.. (Машет рукой, вглядываясь в Фигуру без головы, по-прежнему сидящую у плиты.) Или лучше того вот как: не найдётся ли тут у вас клочка бумаги свежую мысль записать?
Лариса (наконец приходя в себя). Ох и страшно же мне, Сенечка!.. Унеси меня отсюда скорее! Унесёшь? Семён. Куда? Куда тебя унести? Лариса. Унеси ко мне. Хоть на минутку! Я столько этого ждала! Ты ведь немножечко любишь меня, правда? Чего задумался? Ну? Неси!
Семён (Рвани). Ждите меня! (Перехватывает Ларису удобнее, хочет нести.)
Кого?
Первый мужчина. У вас тут, сказывают, Государя видели? Второй мужчина. По телевизору раскопали царские останки — нет одного! А он возьми и окажись жив. Ещё в детстве. Говорят, бежал! Во как!!
Семён (берет бумагу одной рукой, читает). НА ВЫСОЧАЙШЕЕ ИМЯ, ПРОШЕНИЕ... Это что? Кому? Мне? Лариса (нетерпеливо). Ну что же ты, Семён?.. Семён. Погоди... (С Ларисой на руках возвращается на кухню, к свету, разглядывает бумагу.) Лариса. Не останавливайся. Слышишь? Брось ты это дело. Неси! Семён (ни к кому конкретно не обращаясь). В самом деле, что ли, снести?
(Ларисе, после паузы). Что-то я всё никак не могу взять в толк: что тут у вас происходит? Лариса (с чувством, на выдохе). Семён!.. (Скользит с его рук на пол.) Евгений. Боже мой! Это я во всём виноват! Я придумал! Я! Я в чин ЕГО произвёл! Семён. Ты?! Евгений. Да он просто похож! Явление природы! Игра злых сил!!!
Семён. Ты на улицу выгляни, парень! Не хочешь ли ты сказать, что и это тоже придумал ты? Евгений (выглянув из окна, упавшим голосом). Огни!.. Семён. Что именно за огни? А? Лариса (вдруг, Семёну). Это оттого, что ОН долго жил среди нас, видел, как живут простые бедные люди!.. Евгений (предупреждающе). Лариса! (Пристальнее вглядывается в темноту за окном.) В самом деле: что за огни? Зачем? Ведь не было же тут никаких огней! Я не понимаю огней!.. (Фальшиво.) Свадьба опять, что ли, а? (Со страхом в глазах оборачивается к Ларисе.) Что?.. Семён (он возбуждён, взволнован). Ты смотри туда, парень, смотри! НЕУЖЕЛИ ЭТО И В САМОМ ДЕЛЕ ПРИДУМАЛ ТЫ?
Лариса (ни к кому конкретно не обращаясь). А! Всё одно! (Подходит к окну, так же вглядывается в темноту.) Боже мой, сколько их! И как же их всех жалко! (Семёну, вдруг обнявшему её за талию.) Только теперь ты должен меня оставить, Семён. .. Пусти! (Вырывается.) Ведь я... Я же ЕГО гражданская жена! А ты!.. Семён (на секунду он опешил, но тут же приходит в себя: полон огня и борьбы). Всё. Несу!! Ох, и заживём же мы теперь с тобой, Лара... Счастья у нас теперь с тобой в доме будет... целый пляж! Я тебя ведь не просто так люблю, я тебя люблю по-особенному, а это значит с надрывом, с кровью. По-русски! (Рвани.) Не ждите меня! Лариса. Нет-нет, я должна... Ты не понимаешь!.. (Ищет и не находит слов, потом вдруг быстро и тихо, скороговоркой, как будто стараясь побыстрее свалить с себя какую-то обязанность.) Как это обычно говорят в таких случаях? Отрекаюсь! Отрекаюсь и — всё. И — отрезано. Отстань, Семён! (Сбрасывает руку Семёна со своей талии, роется в ящиках кухонного шкафа, находит свечку, зажигает её.) Всё. Семён. Ты? Ты это что? Отрекаешься? От кого? Евгений (с ним уже истерика, он говорит, едва ворочая языком, Ларисе.) Ты же ещё совсем недавно!.. Только что! Буквально на полу! У него в ногах!.. (Осекается, потому что натыкается на глаза Ларисы, в которых творится нечто неописуемое. Почти слышно, как внутри у Евгения что-то ломается, и он говорит после паузы изменившимся голосом.) О, Господи, верую! Верую, коли так! (Валится на колени — тих, счастлив, лицом светел.)
Неболяка (полыхнув Семёну в лицо вспышкой). Репортёр Светлана Неболяка. Не узнали меня, Семён Михайлович? Мы недавно с вами актуальное интервью писали. Семён. Здравствуйте. Неболяка (подсаживаясь к Семёну). Тогда мы остановились на... (Открывает блокнот, ищет.) Вы мне говорили... Ага, вот: «...холодная, страшная, северная страна. И даже не страна вовсе...» Вспомнили? Или вот ещё: «А теперь давайте вообразим, что мы все — пассажиры “Титаника”. Или даже укрупним: обречённые жители целой планеты. И нам всем уже ясно: с минуты на минуту может произойти столкновение с чем-то необоримым. Оно уже проступило на экранах радаров и телескопов поперёк нашего курса, уже искрятся в темноте его смертоносные грани...» Ваши мысли по этому поводу? Самое сокровенное? (Достаёт диктофон, включает, ждёт.) Семён. Должен предупредить, что всё это ещё не оформлено: неполно, неровно... Неболяка. И тем не менее?.. Семён. Хорошо. (Надевает очки, ворошит кучу бумаг, находит нужное, читает.) «Нам всем знакомо ощущение блаженства, хотя бы единожды испытанное в жизни. Почему нас так непреодолимо тянет к этой пропасти?» Это подойдёт? (После того, как Неболяка молча кивает.) «Германия только помечтала о всеобщем счастье, Россия же попыталась его построить. Но божественного на всех нас не хватило — бесовское полезло!» (С вопросом смотрит на Неболяку.) Неболяка. Отлично! Ещё что-нибудь?.. Семён (читает). «Мы, русские, собранные вместе чередой бесконечных несчастий на огромной этой территории, мы никогда не знаем, где находимся в каждый конкретный момент истории, куда летим в бескрайнем просторе Вселенной...» Неболяка. Тоже неплохо. Ещё?.. Семён. Ну, это так, скорее, размышление, неизвестно откуда: «Что делал и что говорил бы Спаситель, будучи вынужден проповедовать среди даунов?» Неболяка. И тогда последний вопрос наших читателей: «Что же всех нас ждёт впереди, завтра?»
Евгений (прислушавшись к двери вагончика). Сейчас! Сейчас ОН выйдет, и ОН скажет вам СВОЁ слово!
(Надсаживаясь.) Слушайте!!! Слушайте ЕГО!
(Кричит.) Пульс! У НЕГО прощупывается пульс! ОН дышит! ОН жив! В госпиталь! В операционную! Охранять ЕГО! Охранять!!
Евгений. Снова, наверное, будешь ждать? Лариса (не сразу). Кого? Евгений. Его, нашего подкидыша?.. Лариса (глухо и отрешённо, как филин). Угу. Евгений. А я сегодня, Лариса, чуть человека не убил. Того самого, от костра, заблудившегося... Но ведь он стрелял! Буквально, как волк! Всё-таки немножко жаль и его, верно? (После паузы.) А Рита к нам сегодня так и не приехала... Да?
КОНЕЦ
Приложение
ПЕРВАЯ ПЕСНЯ РВАНИ
ВТОРАЯ ПЕСНЯ РВАНИ
|