|
НЕ УЗНАЛ!.. В двух действиях
Являлись
им только сами собою горящие
костры, Премудрость Соломона, гл. XVII
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
– Администрация? Это из четырнадцатого номера. Вы не могли бы прислать горничную?
– Да!
– Вы сегодня дежурите до скольки? – Как обычно, сутки. До восьми утра. – Значит, если у меня вновь возникнет необходимость?..
– Безусловно, сможете ко мне обратиться. Кажется, телефон?.. (Быстро пишет короткую записку на листке бумаги.) Так будет быстрее — звоните по этому номеру. Извините, мне нужно вернуться к себе. – Ну и обстановочка тут у вас!.. В городе! Не находите? Иголки у вас не найдётся? – Безусловно. – И ниток! – Пойдёмте. – И ещё у меня будет к вам просьба... – Пойдёмте-пойдёмте!..
– Да!
– Ну вот!.. — говорит она и, выдержав странную, длинную и какую-то до чрезвычайности неловкую паузу, продолжает: – Извините, что так запросто – ваша соседка через номер. Я... У вас есть кипятильник? – Кипятильник?! Да... на всякий случай захватил.
– Вы ведь недавно въехали? — спрашивает та. — Мы с вами виделись. Вчера в ресторане! Не помните? А потом ещё в коридоре... Тоже нет? Я ещё вечером хотела... Но знаете, как-то у нас... неудобно сразу. Вот у них!.. А сегодня я храбрости набралась. Ничего? – Ничего. Пользуйтесь. – Спасибо. Я постараюсь побыстрее. – А я как-нибудь обойдусь. – Заходите в гости. По-соседски. Через номер. Зайдёте? Смотрите, не обманите!
– Ну что там ещё?..
– Это... вы?!!
– Поздравляю!
– Вы не могли бы повторить это ещё раз?.. – С удовольствием: по-здра-вля-ю! – ?.. – Бухольцев? Анатолий Иванович? – Да... – Диана. (После паузы.) Вас что-то смущает? У меня будет к вам просьба!..
Диана. Положим, это я ещё успею. А пока просьба, да: помогите мне снять сапоги. Что вы так на меня смотрите? У меня молния заскочила! Бухольцев (возясь с молнией на сапоге Дианы, с непередаваемой словами интонацией). Сумасшедший запах духов, уголок платья и прекраснейший в мире сапог! Днём вас непросто узнать! (Заметив, что его не понимают.) Вчера вечером в коридоре!.. Да? У ресторана! В полутьме!.. Диана. У какого... У ресторана?! Бухольцев. Несколько малозначащих слов, мимолётное обещание... Оно прошелестело, взбудоражило и... Диана. И?.. Бухольцев. И, разумеется, унеслось!.. Я ждал вас всю ночь!.. (После паузы.) Или вы хотите сказать, что это были не вы?..
Александр Николаевич. Сколько стукнуло? (Не дождавшись ответа, Бухольцеву.) Понятно. Тогда рабочий вопрос: у тебя номер до скольки абонирован? (И, поскольку Бухольцев по-прежнему молчит.) Я спрашиваю: у тебя номер оплачен до скольки? Бухольцев (отвечает не сразу, переводя взгляд с Александра Николаевича на Диану и обратно). Предположим, до нуля. Александр Николаевич. Ясно. А улетаешь ты?.. (Вновь не дождавшись ответа, проходит в номер, по-хозяйски присаживается к столу, снимает пиджак, вешает его на спинку стула.) И только два прибора!.. (Достаёт из портфеля пару бутылок спиртного и закуску.) Бухольцев (наконец сориентировавшись в изменившейся обстановке). Как ты меня нашёл?! (И, поскольку Александр Николаевич молчит, снимает трубку телефона, заглядывает в записку Горничной, набирает номер.) Это снова из четырнадцатого номера! Не найдётся ли у вас стаканчика? Спасибо. (Вешает трубку.) Александр Николаевич (поморщившись). Стаканчика!.. Студенчество вспомнилось? Слышишь, Дина? Бухольцев (пытаясь завладеть инициативой). Диана, богиня, для меня ваше имя слишком сложно. Можно я вас тоже Диной буду называть, как Александр Николаевич? Александр Николаевич (пересаживаясь на диван к Диане). Как мог я, божественная, отправить тебя в пасть к этому провинциальному хищнику?! Его товарищ пришёл к нему на День рождения с девушкой... А он?.. Разве он создал для них интимную обстановку? (Строго.) Диана, божественная, не давай ему касаться своей руки!.. Он может подумать, что это — аванс!.. Диана (Бухольцеву, с улыбкой). Есть тут у вас какая-нибудь ваза? Банка? Для цветов?.. Бухольцев. Посмотрите в ванной. (Спохватывается.) Нет, вам туда нельзя! (Быстро идёт в ванную, откуда тотчас же раздаются грохот и звон бьющейся посуды. Выходит.) Диана. Теперь, наверное, можно? (Скрывается в ванной.)
Александр Николаевич (опережая ответ хозяина номера). Да!
Спасибо.
Наш юный друг!..
Да!
Бухольцев. Опять вы?.. Дамочка. За кипятильник спасибо. Но я вообще-то хотела пригласить вас чаю попить, вскипел... Не знала, что у вас тут целая компания! Извините.
Александр Николаевич (Бухольцеву). Новая привязанность? Или это что-то другое? Нет?
Да!
Дамочка. У вас есть... утюг?! Что вы так на меня смотрите? Мой... сгорел! Бухольцев (встаёт из-за стола, машинально роется в шкафу, потом в бельевой тумбочке, стоящей возле дивана). Александр Николаевич. Зачем вы нам голову морочите, дамочка? Откуда в номере гостиницы может взяться утюг? Где вы видели, чтобы в номерах были утюги? Спросите у горничной!
(Бухольцеву.) Да запри ты за ней номер. И всё.
(Всё так же со стаканом в руках.) Только мне почему-то казалось, что твой День рождения зимой. Нет? Ну что ж... (Не зная с чего начать.) Наш юный друг!.. А давай-ка мы с тобой вот что... Мы просто выпьем и всё! Диана. Без тоста? Александр Николаевич (окинув быстрым взглядом номер). Полагаю, вчера ему тут было сказано достаточно!
Бухольцев (Александру Николаевичу). И всё-таки: как ты меня нашёл? Диночка, передайте, пожалуйста, хлеб. Диана. Ничего, что руками? Бухольцев. Из ваших рук я принял бы даже яд! (Не дождавшись от Александра Николаевича ответа на свой вопрос.) Вообще, как у нас вдруг стало хорошо! Как я это, знаете ли, люблю! Будто я дома, в своей компании. Веселей, компания! Александр Николаевич. Тогда, может быть, сразу и по второй?? Диана. ?.. Бухольцев. А что? В самом деле! Хорошая идея. Нужно всё это успеть уничтожить до самолёта! Диана (Бухольцеву). Что ж вы к нам так ненадолго? (С каким-то тайным намёком.) Я бы познакомила вас с мамой... Бухольцев. Мама? Мама — это уже серьёзно. А что по этому поводу думает Александр Николаевич? Диана (опять с тайным намёком). Он все ещё думает! Бухольцев. Вот как? В данном случае это неприлично! Диана. Даже лучше сказать — загадочно. Хотя вы, мужчины, вообще, знаете ли, со странностями: женщине, например, не придёт в голову пойти за мужчиной только потому, что у него красивые ноги. Или я чего-то не понимаю?! Бухольцев. Мне кажется, что до встречи с вами мой друг был нормален! Нет? Диана. До встречи с ним я чувствовала себя полноценной женщиной! Александр Николаевич (Диане). Прекрати! Диана (повышая голос). А я не понимаю!.. (Бухольцеву.) Не могли бы вы принести мне чистую тарелку? Бухольцев. Чистую тарелку? Хм...
Диана. Удобный момент, Александр Николаевич! Делаешь мне предложение? У тебя симпатичный друг, смотри! Я, конечно, не серьёзно, но ведь ты меня знаешь. А что? Сделаем-ка мы, пожалуй, вот как: я загадала: или «да» или «нет». И сегодня. То есть прямо тут и сейчас. И на этот раз окончательно. Мне что — я взбалмошная! Подумай! (Вытягивает ногу, рассматривает.) Для семейной жизни, может быть, конечно, и не самое главное, но всё-таки!.. (Пытается поцеловать Александра Николаевича, но тот отстраняется.) Итак, я жду! (После короткой паузы.) Значит, «нет»? Ну тогда держись!.. (Кричит.) Анатолий Иванович! Вы слышите? У меня опять молния заскочила! Но на этот раз почему-то на юбке! (Несколько раз свистнула молнией на боку, Александру Николаевичу.) Милый, это, наконец, просто скучно! Я меняю своё решение: буду свободной женщиной! И с этой минуты начинаю вести жизнь без предрассудков. Я на многое способна! (С улыбкой ждёт.) Александр Николаевич (неожиданно и совсем не к месту). Зачем он приехал?!! Диана. Я не понимаю!.. Ты о чём?! Александр Николаевич. Ты не могла бы это у него выяснить? Диана. Вот, значит, как?! Александр Николаевич. Да, да, выяснить. Но только постарайся это сделать как-нибудь помягче, по-женски!.. Диана (сначала опешив, а потом собравшись, жёстко). Ну вот что, милый!.. Начиная с этой минуты, любой мужчина... Исключая, разумеется, тебя!.. (Расстёгивает кофточку на груди.)
(Негромко и неожиданно.) Александр Николаевич только что сделали мне предложение! Бухольцев (от досады и неожиданности едва не уронив посуду). Вот как! (Не в силах оторвать взгляда от расстёгнутой молнии на юбке Дианы и от ее расстегнутой кофточки.) Век скоростей! Диана. Не говорите банальностей — Александр Николаевич уже два года мне голову морочит! Бухольцев. Два года! Целых два года!!! И именно в ту самую минуту, когда я вышел!.. Сидеть тут нужно было с вами, сидеть. До посинения. Сторожить свою мечту: сумасшедший запах духов, уголок платья и прекраснейший в мире сапог!.. (Присаживается к столу, разливает спиртное, встаёт со стаканом в руке.) Ну что ж... Будьте счастливы! (Залпом выпивает.) Александр Николаевич. Ну а всё-таки, всё-таки... Я что-то никак не могу понять: какая-то заштатная гостиница на краю города... Ты же и в этот раз мог остановиться у меня. Наташа, ты знаешь... Или у нас на даче, к ней как раз пристроили пару комнат. Как-то ты в последнее время... ты как-то странно потерялся. Нет? И ни одного письма в течение нескольких лет!.. (Неожиданно грубо.) Как ты вообще влез в этот номер?! По имеющимся у нас сведениям, в гостиницах не должно быть ни одного свободного места! (Наливает Бухольцеву.) Бухольцев. Можно я с Диной на брудершафт? (Выпив брудершафт с Дианой.) Сумасшедший запах духов, уголок платья и прекраснейший в мире сапог!.. Неужели и в самом деле это были не вы?.. Но сказать вам «ты» я по-прежнему не решаюсь! Александр Николаевич (наливая Бухольцеву ещё). Алкоголик! Регистрация билетов за час? Бухольцев. Алкоголик? Нисколько. Просто сейчас я наконец окончательно протрезвел. Протрезвел и увидел... Ты ведь хочешь, наверное, узнать, что я увидел? Я увидел НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ! Я её увидел и теперь сам себя спрашиваю: что я должен сделать, чтобы восстановить... и так далее. Ведь жизнь уходит. А она действительно уходит! А нам обещанной справедливости всё нет и нет! Жаль, в русском языке нет уменьшительной формы слова «будущее»: у многих слов это форма есть, а у «будущего» почему-то нет. А ведь как сгодилось бы! Как это было бы сейчас актуально: «будущице», «будущеньце»... Как вам больше понравится, а? Александр Николаевич (Диане). А? Ты слышала?! Диана. Мужчины, вы что? Это же просто судьба! Судьба, когда, например, тебя любят, а ты — нет. Ты не любишь и мучительно понимаешь, что он значительно лучше тебя. И с каждым днём становится всё лучше. А ты всё так же продолжаешь его не любить. Только уже с каким-то остервенением! А потом приходит время, когда начинаешь понимать, что это всё так... пустое, и что, вообще говоря, не в этом дело. И тогда уже не хочется ничего, а хочется просто жить, наматывать минуты и часы отведённого тебе счастья!.. И, конечно, думать о будущем — в не уменьшенной его форме! Да, Александр Николаевич? Тебе ведь именно этого сейчас хочется? Александр Николаевич (наливая Бухольцеву стакан до краев). Я прошу тебя как друга: не пей! Бухольцев. Хорошо. Не буду. (Выпивает залпом.) Действительно слишком многое сразу стукнуло мне в мозг. Это вы, Диночка в него стукнули! (Шёпотом.) Кого же всё-таки вы ждали вчера вечером там, в коридоре?.. Сумасшедший запах духов, уголок платья, дьявольский шёпот, сапог?.. Александр Николаевич (Диане). Сколько он выпил? (Пристально вглядывается в Бухольцева.) Бухольцев. Пока тебя не было, мы с ней так хорошо разговаривали! Я ей сапоги помогал рас... с... (не может справиться со словом) ...снимать помогал. Зачем ты пришёл? Александр Николаевич (вновь пристально вглядываясь в Бухольцева). Катя как? Бухольцев. Катя-то? Хм... (Начинает говорить, не сводя с Дианы пылающих глаз.) А с Катей вот что: под утро открываю глаза: стоит передо мной моя Катя — растрёпанная, страшная... Катя, ты что? Зачем ты сюда за мной примчалась? Молчит. Глаза пустые, мёртвые. А я лежу — ни рукой, ни ногой пошевелить! Как приковало к постели! А главное — платье на ней не её, — чужое. (Страшно.) В цветочек! Причём, в такой, каких я отродясь в своей жизни не видывал! Стал я нащупывать почву к ней к сближению: помнишь, Катя, как мы ездили за грибами? Как тряслись в автобусе, а из грибов в лесу — одни поганки?.. Да и дождь вдруг хлынул в лес как из ведра. И тогда мы с тобой в ельничке под дождём по-семейному... Детишек надумали сделать. Кругом вокруг нас и по всему миру дождь, а в ельничке у нас и под нами сухо. И мягко и уютно на прошлогодних сухих иголках! И так пахнет-пахнет! Буквально жизнью! Помнишь, Катя, или нет? Ну, иди же и теперь ко мне! Молчит — ни звука. Дотянулся я тогда до тумбочки, где стоял с вечера приготовленный стакан с... с... в общем, не важно. Приготовил я его на утро на всякий случай — хлопнул я его разом, ну, думаю, теперь меня хоть с кашей ешь, теперь я в полном порядке! А она стоит, как столб, не шелохнётся. И тут мне вспомнилось... У нас с ней уже было такое: как-то её в совхоз в командировку отправили, а ко мне соседка снизу... Были у нас с ней тогда дела. Ну и Катя моя, как назло, вернулась. Соседка быстренько оделась, мимо неё и — шмыг в дверь! А я лежу — пошевелиться боюсь. Ну, как не простит? Постояла она, посверкала надо мной глазами и ушла на кухню. Слышу — тарелку об пол — бац! Потом вторую. И пошла! И пошла! Ну, думаю, пронесло, если посуду бьёт. И теперь, наверное, пронесёт! А она мне вдруг вкрадчиво так: «Что ж ты опять низачем, дурачок, съездил? Ничего в семью не привёз?» (Смеётся сатанинским смехом, хватается за спинку стула, попытавшись приподняться, и неожиданно сползает на пол.)
Диана. Что?!! Александр Николаевич. Наповал!!!
(Подносит палец к губам, Диане.) Т-с-с!.. (Оставляет Бухольцева, идёт к входной двери, прислушивается, ждёт.)
Диана. Ты... что? Александр Николаевич. Не знаю, что и подумать! (Долго смотрит на Диану.) Диана (под его взглядом снимает трубку телефона). Наверное, нужно вызвать врача?.. Александр Николаевич (отбирает у Дианы трубку, аккуратно вешает её на телефон). Подождём. Диана. Может быть, ты всё-таки объяснишь, что тут происходит? Александр Николаевич. Ключа нет. Куда он его дел? (Ползает по полу, ищет. Что-то находит, поднимается на ноги.) Запонка! (Хочет пристроить запонку к рукаву рубашки Бухольцева.) Странно... Это не его. Чья?.. Обычно номер перед заселением убирают. А тут вдруг запонка! А ключ от номера где?! (Бесцеремонно выворачивает карманы брюк Бухольцева, не обращая внимания на укоризненные взгляды Дианы.) Куда он его дел? (Роется в карманах пиджака Бухольцева, висящего на спинке стула, находит авиабилет.) Билет на самолёт! (Машинально разглядывает билет, хочет сунуть его обратно в карман пиджака. Разглядывает внимательнее, вопросительно смотрит на Диану.) Диана. Что опять, ну?
Александр Николаевич. Ты... что? Диана (сквозь слезы). Почему ты хамишь? В последнее время ты мне постоянно хамишь! Александр Николаевич (неожиданно срывается в крик). Где он?! Диана (испуганно, сразу же перестав плакать). Кто?! Александр Николаевич. Ключ от номера, чёрт бы его побрал! Диана. Может, потерялся? Александр Николаевич. Где? (Копается в мусорном ведре.) Где именно он потерялся, а? Диана. Ты бы ещё на шкаф залез!
Александр Николаевич. Если он его спрятал, значит знал, что будут искать! Вот, полюбуйся!.. (Слезает со стула перемазанный пылью, показывает Диане пробку от шампанского.) С кем это он тут, интересно, бражничал? Диана. Может быть, это вовсе и не он?! (После того, как Александр Николаевич подносит ей пробку к носу.) Шампанское... Свежее. Александр Николаевич. Вот именно что свежее! Так с кем же он тут всё-таки пил, а? Как бы это выяснить? Диана. Ищи лучше ключ.
Александр Николаевич (Диане). Не трогай телефон! Диана. Ты чего-то боишься? Александр Николаевич (думая о чём-то своём). А? Диана. Я спрашиваю: ты чего-то боишься? Александр Николаевич. Зачем он приехал? Диана. Ты же говорил... Он ведь и раньше как будто приезжал? Нет? Ты же говорил, что он... Для этого ты и притащил меня с собой в гостиницу? Александр Николаевич (по-прежнему думая о своём). Приезжал? Ну да, конечно, иногда приезжал. И всегда останавливался у нас. А в этот раз предпочёл какую-то дрянную гостиницу! Это почему так? Диана. У тебя могут быть из-за него неприятности? Слышишь? Я спрашиваю: у тебя что, могут быть из-за него неприятности? Александр Николаевич. У нас! У нас могут быть неприятности!.. (Подходит к столу, наливает себе водки, залпом выпивает.) Чёрт! Сколько же мы можем тут сидеть? Как же всё-таки открыть дверь? Ведь главное — дверь. Или не дверь? Вот чёрт, тут уже даже не понять, что тут главное!
Дверь в сортир на даче какая-то дрянь сломала. И у «Бэхи» на стоянке два колеса проткнула. А вчера утром я нашёл возле лифта ватку, пропитанную бензином. Пугают, наверное? Это тонко!.. (Долго и выразительно смотрит на Диану.) Или ты не понимаешь, что они проснулись? Диана. Кто? Александр Николаевич. ОНИ! Фигурально выражаясь, они уже купили себе билеты и скоро ВСЕ к нам приедут! Ещё недавно мы боялись нашествия китайцев, анекдоты слагали о том, как они всем скопом сдадутся нам в плен. А теперь наши к нам приедут — просто в гости — и нам капут! Или, как говорил недавно товарищ подполковник: «Они уже выслали вперёд свою разведку!» — в гостиницы не протолкнуться, к биржам труда не подойти. А завтра они все к нам приедут и всё у нас купят! (Вскакивает.) Ты только представь, что они могут с нами сделать? Они же схватятся за любую работу, даже за ту, которой побрезгует последний городской забулдыга. Они и тут встанут в очередь! И будут стоять. ВЕЧНО! А самое страшное, что за ними движется их обоз! С их жёнами, бабками, тряпками, их детьми, тёплыми вещами и... мясом!!! Диана. Каким мясом?!! (И, поскольку Александр Николаевич молчит, едко). Как говорил товарищ подполковник? Александр Николаевич. Да. Как говорил недавно в ЖЕКе товарищ подполковник — понаехали!.. Диана. Надеюсь, он уже в отставке? Александр Николаевич. Не понял? Диана. Подполковник этот твой уже в отставке? Александр Николаевич (после молчания, не услышав вопроса Дианы). ...И оно, судя по всему, теперь еще и вдовец!.. (Швыряет в сторону Справочник гостиницы, в волнении мечется по номеру. Подскакивает к спортивной сумке Бухольцева и, открывает её, вываливает на пол гору вещей.) Ненавижу!
(Подскакивает к Диане). Заткнись, ненормальная! Что ты в этом нашла смешного?! Диана (сквозь смех). Похоже, у тебя появились те самые полчаса, о которых ты столько мечтал!.. Или, во всяком случае, об этом мне говорил... (Обнимает Александра Николаевича за шею, тянет к себе на диван.) А я-то гадала: отчего это у тебя в последнее время?.. (Шепчет. Причём можно разобрать слово «эрекция».) А это от страха у тебя в последнее время!.. (Опять шепчет. Причём опять можно разобрать слово «эрекция».) Александр Николаевич (поддавшись поначалу ласкам Дианы, начинает вырываться). Психопатка! Диана. Болван! Александр Николаевич. Маньячка! Заткнись! (Приводит себя в порядок.) Диана (устало). Ищи лучше ключ. (Приводит себя в порядок.) Александр Николаевич (возвращается к Справочнику гостиницы, листает). «Бар»... «Ресторан»... «Медпункт»... (Выразительно смотрит на Диану.) Всё-таки придётся вызвать врача! Диана. Ну и что ты им скажешь? Что напоил его до смерти? Александр Николаевич. Что-нибудь придумаю. Другого выхода у нас нет. (Набирает номер телефона, ждёт.) Никого в медпункте. Понятно. (Листает Справочник дальше, читает.) «В случае возгорания звонить...» А до этого у нас ещё не дошло. (Встаёт, идёт к двери, ещё раз пробует, как она закрыта. Возвращается к столу, замечает на столе записку, оставленную Горничной, читает, тянется к телефонной трубке.) Диана. Ещё раз подумай о том, что ты скажешь. Александр Николаевич (набирает номер, говорит, не отрывая взгляда от Дианы). Это из четырнадцатого номера. У вас нашатыря случаем нет? Ничего страшного. Видимо, обморок. С хозяином номера, да. А ключ от номера куда-то затерялся. Чёрт бы его побрал, этот ключ! Спасибо.
(Диане). И причешись, пожалуйста. (Подходит к двери.) Да!
Горничная (быстро оценив обстановку). Откройте форточку и намажьте ему виски. Или давайте я сама! (После паузы.) Вообще-то посторонние в таких случаях!.. (Выразительно смотрит на Александра Николаевича.) Александр Николаевич (покопавшись в карманах своего пиджака). Вот паспорт... (Поймав взгляд Горничной на Диане.) А это... это со мной. (Кивает на Бухольцева.) Вчера, наверное, перебрал? Горничная. Бутылки я выносила... Александр Николаевич. Много? Много выносили бутылок? (И, поскольку Горничная молчит, шарит по карманам, находит и суёт ей в руки денежную купюру.) Наверное, ему вообще не следует пить! Горничная (игнорируя купюру). Знаете, я всё-таки вызову старшего администратора! (Хочет выйти из номера.) Бухольцев (внезапно открывая глаза). Не надо. Не надо старшего администратора! Горничная. Как вы себя чувствуете? Бухольцев. Сносно. (И, поскольку Горничная медлит в дверях номера.) Я вам позвоню. Горничная. Дверь запирать я не буду. (Уходит.) Александр Николаевич (Бухольцеву). Что это с тобой? (И, не давая Бухольцеву времени на раздумья, подносит к его глазам запонку.) Чья запонка? Бухольцев. Спасибо, я бы обыскался. (Хочет пристроить запонку к рукаву рубашки.) Александр Николаевич. Твои на месте, я проверял. Эта чья? Бухольцев. Наверное, соседа. Забегал вчера... Александр Николаевич. Пили? (И, поскольку Бухольцев опять молчит, показывает ему пробку от шампанского.) Бухольцев. Совсем немного. За приезд. Александр Николаевич. А он из какого, случаем, номера? Бухольцев. Не знаю. Наверное, уже уехал. Александр Николаевич (неожиданно кричит). Ну а ключ от номера ты куда дел?! Ключ?!! (Торжествующе смотрит на Диану.) Бухольцев (разжимает кулак, показывает ключ, который, как оказалось, всё это время он держал в руке). ... Диана (Бухольцеву). Вы сможете самостоятельно добраться до аэродрома? Бухольцев. До аэродрома? (Смотрит на часы.) Мне кажется, что ещё рановато. Нет? Вы, Диночка, главное, не бойтесь — у меня это нервное. Но если бы не обмороки, люди бы, наверное, попросту сходили ума, и нас с вами окружали бы одни сумасшедшие. Правда, я не могу дать гарантии, что они не окружают нас и сейчас!.. Диана. Вам вредно много разговаривать. Бухольцев. Мне вредно жить! (Оглядывает номер.) А кто тут мебель двигал? Диана (опережая Александра Николаевича). Мы немного прибрались в номере. Ничего? Александр Николаевич. Очухался?
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Бухольцев. Для хорошей пьянки тут, похоже, не хватит. А что у нас с колбаской? Кончилась у нас колбаска. Диночка, птичка, колбаска в холодильнике. Диана. Имейте в виду, что никому из вас я врача вызывать не намерена! Александр Николаевич (открывая дверцу холодильника, со зловещим смехом). Ну, что я говорил, а? Обоз уже здесь!.. (Выставляя из холодильника на стол закуску, Диане.) И ведь когда-то мы учились с ним в одном институте, на одном факультете и даже в одной группе. Но после диплома ему пришлось уехать домой, жениться и нарожать кучу детей. А меня оставили на кафедре. Но в девяностые наш институт развалился вместе со всей страной, и все мы оказались без работы и без надежд на будущее — с «будущенцем» в кармане, пользуясь очень неожиданным его выражением. И тогда наш бывший завкафедрой собрал всех нас вместе, всех, кто у него когда-либо учился или работал — всех гидравликов и пневматиков — и организовал КБ — конструкторское бюро силовых машин и подъёмных механизмов. Вокруг смялись: кому они нужны, эти ваши силовые машины в век электроники?! Но мы принялись вкалывать, не обращая внимания на насмешки, и маленькое КБ наше начало разрастаться и постепенно превратилось в солидную фирму, у которой появились первые заказы и первые деньги, на них мы организовали производство и превратились в корпорацию. Мы создали новые отделы и новые филиалы, освоили высокотехнологические производства, устанавили связи с заграницей, организовали биржи и банки. Мы — гении гидравлики и короли пневматики!.. Вот тут-то и полезли к нам из всех щелей ОНИ — те, которые никогда тут не жили и не работали, не создавали вместе с вами этот новый мир, кто не имеет к нему ни малейшего отношения и никаких на него прав! Сидели бы мы лучше у себя дома и тихо пили с утра до вечера, как уже много лет подряд это делает не одно их поколение!..
Диана (неожиданно страстно.) Налейте и мне! (Объясняет свой поступок.) Чтобы вам меньше досталось, алкоголики!
Александр Николаевич (Бухольцеву). Значит, уезжаешь? Бухольцев. Ага. Александр Николаевич. А чего приезжал? Бухольцев. Не понял?.. Александр Николаевич. Я спрашиваю: чего ты прилетал? Зачем? (И, поскольку Бухольцев молчит, вдруг.) Тебя видели в городе! Бухольцев. Видели?.. Вот, значит, как! (После длинной паузы оглядывает номер). Тут не только мебель двигали... Похоже, тут обыск был! Александр Николаевич. Я искал ключ. Тебе ещё нужно успеть собраться. Дина, ты с двумя алкоголиками поедешь в аэропорт? (Бухольцеву.) Молчит. Значит, поедет. Диана. Пьянчужки! Вам что же, никак не расстаться? Допивайте и поехали! Александр Николаевич. Дина, ты плохо действуешь на неврастеников. В твоём присутствии они начинают произносить пошлости! Бухольцев. Да, я ревную вас, Диана. Потому что он вас у меня украл. Унёс. Почти двадцать лет назад. Унёс как волк. В зубах! Он и сегодня вас сюда специально... (ищет слово) ...пригласил, чтобы продемонстрировать мне, сколького он меня лишил! Александр Николаевич. Психопат! Бухольцев. Хочешь, я скажу, зачем ты пришёл? Вам же с Диной попросту... негде. (Шепчет. Причём почему-то вновь можно разобрать слово «эрекция».) Дома у тебя жена. У Дины, наверное, родители. На людях бывать опасно — жене могут донести. В этом случае один выход — гостиница. (Диане.) Вы, Диночка, меня, конечно, простите! Александр Николаевич. Одна милая женщина может нам очень сильно помочь! (Снимает трубку телефона, набирает номер.) Это из четырнадцатого номера... Нам бы машинку... В аэропорт! Бухольцев. Оставь телефон! Александр Николаевич (отмахиваясь от Бухольцева, в трубку). Мы опаздываем, а у нашего друга сильнейшая головная боль! (Вешает трубку.) Ну что ты на меня так смотришь? Это не мы уезжаем, не радуйся. Это ты уезжаешь. А мы, если захотим, вернёмся. И будем праздновать нашу помолвку. У тебя ведь номер до нуля абонирован, не так ли?! (Неприятно смеётся.)
Да!
Горничная. Машина будет через двадцать минут. Может быть, посыльного прислать? Александр Николаевич (Бухольцеву). Имей в виду: мы с тобой поедем до аэродрома. До самого самолёта. Чтобы больше с тобой ничего не случилось! Бухольцев. Спасибо. (Встаёт, начинает собираться: открывает шкаф, роется в тумбочке, лезет под диван, идёт в ванную, несёт что-то оттуда...) Александр Николаевич (подождав, пока накопится побольше вещей). Брось, тебе ещё рано. (Горничной.) Извините, наш друг ошибся. У него билет на завтра! Горничная (не сразу). Значит, машину отпускать? За вызов придётся заплатить! Александр Николаевич (кивая на Бухольцева). Он заплатит.
Горничная (после паузы). У меня нет при себе сдачи!.. (Выразительно смотрит на Бухольцева, тот не реагирует.) Кроме того, придётся объясняться с шофёром!.. (Выразительно смотрит на Бухольцева.) А может быть, и со старшим администратором... Бухольцев (наконец что-то сообразив). Я провожу вас!..
Александр Николаевич (подождав, пока за Бухольцевым закроется дверь, потянувшейся к нему Диане). Да погоди ты!.. Скупили, кажется, все места в гостиницах! Пикеты поставили у вокзалов! У рынков! А они всё лезут и лезут! Нужно будет с предложениями войти в горсовет!.. Диана. Так это ваши придурки сегодня утром меня дважды на улице останавливали? Александр Николаевич. Не болтай глупостей, ты не похожа на провинциалку! Диана. Ну, значит, молодые люди просто решили познакомиться! Александр Николаевич. И ты не придумала ничего лучше, как дать им свой телефон?.. Или, может быть, их взяла?! Диана. Болван! (Не давая Александру Николаевичу времени на то, чтобы обидеться, обнимает его за шею, тянет на диван.) Александр Николаевич (сопротивляясь). А ты заметила, как ловко она его увела?!
Бухольцев (Александру Николаевичу). Билет посмотрел? Александр Николаевич. Посмотрел. Бухольцев. Ну, забыл! Понимаешь? К чёртовой матери забыл! Александр Николаевич. Врёшь. Если бы ты в самом деле забыл — мы бы сейчас из гостиницы выехали и ты бы обнаружил это только у самолёта. А ты даже на билет не глянул! Бухольцев (сникнув). Давай выпьем? У нас теперь масса времени! Александр Николаевич. Не хочется мне с тобой пить. Даже за одним столом сидеть не хочется! Бухольцев. А ты через силу. Александр Николаевич. И через силу не хочется! (После паузы.) Значит, завтра ты ещё целый день будешь в городе?.. (В угрюмом молчании ходит по номеру. Кинув на Диану бешеный взгляд, Бухольцеву.) Имей в виду — у нас свои люди везде!
Бухольцев. Сумасшедший пневматик! Вы сначала раздавили, а потом надули всю страну!.. Александр Николаевич (Бухольцеву). Дай-ка мне свой паспорт. Он у тебя в пиджаке. Ну?
(Посмотрев паспорт.) А День рождения у тебя настоящий! И он в самом деле был вчера! Бухольцев. В тот же самый день, что и каждый год. Это тебе странно, да? Александр Николаевич. Чёрт знает что! Ну просто чёрт знает что! (Возвращает Бухольцеву паспорт. С заметным облегчением, взглянув на ручные часы, Диане). Десять. Успеть бы сегодня к моим. Мать что-то почувствовала — прихожу к ней позавчера, а она вдруг: «Александр, а что у тебя с Наташей?» Внучку она очень любит! Бухольцев. Мне мой старший заказал фирменные кроссовки. Добротные, настоящие, не Китай. К нам в глубинку таких не завозят. У него уже сорок второй, как и у меня. Младшему, естественно, тут же тоже кроссовки понадобились! Ну и крохе Лизочке тоже ведь нужно что-то купить. Они у меня все на несколько дней с соседями... В магазинах на окраине искать, наверное, бессмысленно?
Диана (Бухольцеву). Поезжайте в «Гостиный». Знаете это где? А если там не окажется... Александр Николаевич (строго, Диане). Прекрати! Диана (с нажимом). А если там не окажется, неподалёку от «Гостиного» есть фирменный спортивный магазин. Посмотрите в нём. (Александру Николаевичу.) А мы с тобой давай отсюда прямо ко мне. Скажем моим, что ты мой муж. И на этом всё. Только ты потом не передумаешь? Мне будет очень перед ними неудобно! Александр Николаевич (не слыша слов Дианы, сквозь зубы). И к магазинам тоже пикеты! Диана. Всё, всё. Хватит. Идём. Все вместе срочно идём гулять! (Бухольцеву.) Соседку вашу прихватим. У вас же совершенно потрясающая соседка! Бухольцев. Идём! (С воодушевлением начинает собираться.)
Да!..
Дамочка. Можно? (И, поскольку все растерянно молчат.) Хорошо ли погладилось платье? Александр Николаевич (со следами раздражения в голосе). Прилично. Дамочка (Бухольцеву). А на ваш взгляд? Бухольцев. А мне всё равно. Александр Николаевич. Извините, у него отвратительное настроение. День рождения, понимаете? Был. Вчера. И слишком много стукнуло... сразу. В голову. Присаживайтесь. Дамочка. Я с удовольствием. Александр Николаевич. Посуды, однако, нам опять не хватает! Дамочка. Ничего. Я могу просто так посидеть. Диана (Дамочке). Возьмите мой стакан. Дамочка. Спасибо. (Бухольцеву.) Поздравляю. Сколько исполнилось? (Не дождавшись ответа.) Впрочем, это ведь неважно. Вы ещё совсем неплохо выглядите! Бухольцев. Да? Все ещё как-то выгляжу?.. Дамочка (кладёт на стол свёрток, который всё это время она стеснительно прижимала к груди, Бухольцеву). Это от меня вам небольшой презент! Александр Николаевич (с заметным напряжением в голосе). Это что?!
(От неожиданности он даже вскрикивает.) Мясо!!! (Выразительно смотрит на Диану.) Дамочка. Ну да, мясо... Домашнее, свежее... Как теперь принято говорить, — экологически чистое. Что вы так на меня смотрите? (Обращаясь только к Бухольцеву.) Вот что: будьте счастливы! (Выпивает.) А я себе места от радости не нахожу. Столько на меня сразу обрушилось! Это же такой город, такой город! Вы себе представить не можете! (Александру Николаевичу и Диане.) Ах, вы представляете?.. Но всё равно, город у вас замечательный, высший класс! Я недавно была за границей. Недолго, по турпутёвке. Даже там такого нет. У них! Вы представляете? А тут — улочки, улочки... А проспекты какие! А парки! А дворцы! А люди! Знаете, я ещё не встретила ни одного неприятного лица! Я вчера всё ходила, всё смотрела, в окна заглядывала на первых этажах! Александр Николаевич. Что-то себе присматривали? Дамочка (не понимая). Что? А, вам, наверное, это не интересно! (Проводив глазами Александра Николаевича, который встаёт и в крайнем раздражении отходит к окну). Нет, я просто так, из любопытства. Неудобно, конечно, но не смогла себя перебороть. В этом ничего такого нет, правда? Вот и сегодня заходила соседа пригласить пройтись... Я ведь не знала, что тут у вас праздник! Я через номер по коридору!.. (Бухольцеву.) Кипятильник — это, как вы понимаете, конечно, предлог. Как я с этим кипятильником, наверное, как дура! Тут на каждом этаже электрические кулеры! Бухольцев. А утюг? Дамочка. И утюг тоже. Это очень нескромно? (После паузы.) Знаете, что? А хотите тогда все вместе пойдёмте погуляем? Я вам такие места замечательные покажу! Я уже три дня тут, я нашла! Правда! Однако что ж это никто не пьёт? Девушка, давайте все вместе, по-русски!.. (После паузы.) Я вам, наверное, помешала? Но оно меня душит! Я в первый вечер едва пришла в себя, чуть не плакала. Россия, знаете... Она такая огромная! Давайте за Россию! Как русские люди! За наше... Александр Николаевич. Будущее?!! Дамочка (что-то, наконец, почувствовав). А... Вот теперь я почувствовала: я, наверное, тут лишняя. Но это от избытка. И потом, у меня у самой ещё есть дела!.. (Идёт к двери и оборачивается.) Мне необходимо!.. (Уходит, неловко ударившись о косяк двери.)
Диана. Ты... куда? Александр Николаевич. Мне необходимо! Диана. Что именно? Александр Николаевич. Ну нужно и всё! Диана (усмехнувшись). Звони отсюда, из номера. Или по мобильному. Александр Николаевич. У меня в мобильнике аккумулятор сел — сутки беспрерывно на линии. Пока мы эту его гостиницу нашли... Диана. Заряди. Александр Николаевич. Мне нужно срочно. Диана. Вот срочно его и заряди. Поговорить можно и во время зарядки. Александр Николаевич. Скрючившись у розетки? Да и не взял я с собой зарядку, если честно, кто ж знал!.. Диана. Звони с моего. Александр Николаевич. А твой номер в этом деле мне бы засвечивать совсем не хотелось. Диана. Ах, вот как!..
(Александру Николаевичу.) Ладно тебе, не валяй дурака. Звони! (Кивает на телефон в номере.)
Александр Николаевич (подчёркнуто нейтрально). Дайте штаб! (Ждёт.) Это штаб? С вами говорят из четырнадцатого номера!.. (Оглядывается на Бухольцева, на Диану. С внезапной вспышкой храбрости.) Доверенное лицо!.. (Этим признанием исчерпывает весь, по-видимому, не очень большой, запас уверенности, после чего решимость в его глазах сменяется растерянностью и он вешает трубку.) Бухольцев. У вас что же, и в самом деле есть штаб? Потрясающе! Значит, мы и в самом деле чего-то стоим?! (Заразительно смеётся.) Мы — провинция! Необъятная! Занесённая снегом и секомая дождём! Удобренная навозом! Раскисшая чернозёмом, хоронящаяся в лесах глубинка! Нищая и обиженная! Скрытная и таинственная! Со свистом ветра и лаем собак! С мгновенным взглядом из-под хмурых бровей! Неизвестная вам и поэтому смертельно вас пугающая! Но когда-нибудь мы к вам обязательно нагрянем: из бывших республик, из маленьких городков и посёлков, из деревень, из всех закоулков и щелей!.. Откроем дверь и скажем: здравствуйте, мы к вам приехали! И тихо добавим: в гости. И вам капут! Кто-то из нас напомнит: я ваша тётя! А кто-то: я ваш забытый дядя! Двоюродный брат! Свояк! Шурин! Просто очень дальний родственник! Вы нас не ждали? Это не имеет значения — к родне можно являться без приглашений! Или, другими словами: мы уже заказали себе билеты. И ждём. Чтобы приехать и заключить вас в свои смертельные объятия! Александр Николаевич (с осторожной насмешкой). А ты бы въехал в город впереди всей этой пёстрой колонны на белом тракторе ДТ или на картофелеуборочном комбайне?.. (Протягивает руку, чтобы обнять Диану.)
Александр Николаевич (залившись искусственным смехом). Я понял! Это розыгрыш! Вы тут все сговорились! (Не видя ответной реакции Бухольцева, растерянно замолкает.) Диана (мягко отстраняется, Александру Николаевичу). А ведь была минута, когда ты хотел меня бросить!.. Что ты так на меня смотришь? Александр Николаевич (пожав плечами, Диане). Ну а что мне оставалось делать? Да ты сама посмотри! (Достаёт из кармана блокнот и читает из него.) Два директора колхоза и с ними какие-то механизаторы, ветеринар, провинциальный школьный учитель, бухгалтер не установленного техникума, экспедитор!.. (Бухольцеву.) Было? (И, поскольку Бухольцев молчит.) В ресторане! А позже — и у тебя в номере и практически до утра! Разве не похоже это на заговор? На тайный сход? Под предлогом Дня рождения? Диана. Протестую! День рождения настоящий! Александр Николаевич (не слушая Диану, Бухольцеву). Было или нет? Бухольцев. Что? Александр Николаевич. Пьянка, драка?.. Бухольцев. Драки не помню. Александр Николаевич. Была. Была и драка. А наутро — попытка замести следы ночного сборища под предлогом свидания с прекрасной незнакомкой, якобы встреченной главным заговорщиком в коридоре ресторана... Зачем ты приехал? Бухольцев. Я же ясно объяснил: за кроссовками! В трёхдневный отпуск. По турпутёвке, которую подарили мне на День рождения мои сослуживцы. А когда увидел на вокзале, что тут у вас творится!.. Тогда и вообще!.. Тогда и решил поселиться в гостинице, чтобы не проситься на постой к тебе. И нашёл-то, конечно, её не сразу, потому как и в самом деле с номерами тут у вас!.. Александр Николаевич (смотрит на Диану, сдаётся). Хорошо. Верю. Но ведь ещё один день!.. Что ты собирался делать завтра?! Бухольцев (пожимает плечами). Ничего. Завтра, Александр Николаевич, я хотел просто отдохнуть, сходить куда-нибудь вечером, развеяться. Поэтому и решил выставить тебя из номера ДО окончания работы транспорта. Чтобы ты не «завис» у меня на всю ночь со своей подружкой так, как это случалось с тобой в те годы, когда я жил в институтском общежитии, а ты — дома, с родителями. Завтра я хотел просто отдохнуть. В компании прекрасной незнакомки, встреченной мною возле ресторана: сумасшедший запах духов, несколько слов на лету... Но она не пришла, как пообещала!.. Поэтому теперь, Александр Николаевич... Теперь мы с Диной пойдём в цирк! (Достаёт из кармана брюк билеты, трясёт ими над головой.) В театры на вечер все места уже разобрали, поэтому мне пришлось заказать другие билеты... И мне доставили их прямо в гостиницу. (Кивает на Горничную.) Только что. Вот эта милая женщина. Мы пойдём с Диной в цирк или же просто побродим по городу, с которым когда-то было связано столько надежд!.. (Приобнимает Диану, которая на этот раз не сопротивляется.) Да? Александр Николаевич (Горничной). Ну а вы?! Вы-то что, горожанка?!!
Молчите? Горничная (наконец расклеивая губы). Ну, во-первых, я тоже из «понаехавших»!.. А во-вторых... Александр Николаевич. Вот как! И что же, интересно, во-вторых? Ну-ка?!! Выкладывайте! Бухольцев (Диане). Идём! (Одевается, идёт к входной двери, оборачивается, долго смотрит на Диану.)
Что за чёрт? (Трясёт и крутит ручку двери, шарит по карманам, достаёт ключи, пробует открыть дверь. В недоумении возвращается к столу. Диане, неуверенно поднявшейся ему навстречу.) Похоже, нас кто-то запер! (Возвращается к двери, смотрит в замочную скважину.) И заперто-то снаружи! Похоже, ножкой стула! Александр Николаевич (со смехом). Двери в номерах открываются внутрь, чтобы в случае пожара не перегородили ими коридор. Так что стулом в ручку двери — это запросто! Бухольцев. Ну, я ей сейчас покажу! (Встаёт, кидается к двери. Стучит.) Эй! Откройте! Дамочка! Слышите? Как вас там?! Чёрт бы вас побрал!!! Горничная. Это не она. Бухольцев. Вот как? Тогда кто?! Горничная. Вы не могли бы присесть? Бухольцев. Присесть? Сейчас?! Боже мой, ну почему же мне предлагают присесть именно сейчас?!! Сейчас, когда вся моя жизнь!.. (Не договаривает, оглядывается на Диану, изо всех сил рвёт ручку двери, Горничной.) Не может быть, чтобы это в самом деле сделали вы!
Это что?!!
Разве нельзя это потом, позже? (Переглянувшись с Дианой, быстро пробегает глазами первые строчки.) «Уважаемый... Как нам стало известно...» Тут дальше, похоже, какой-то бред!.. (Читает.) «Должно быть, вы уже давно заметили, что всех людей можно поделить на умных и глупых. Глупые рождены для того, чтобы работать, чтобы, как сказано об этом в Священном Писании, «в поте лица своего зарабатывать хлеб свой». Умные же призваны руководить глупыми. ДО СИХ ПОР МИРОМ ПРАВИЛИ ГЛУПЫЕ! Из-за чего в нём и процветают насилие, голод и несправедливость. Пришло время подумать и об умных людях. Их не очень много. Кроме того, до времени они вынуждены были оставаться в тени. Теперь пробил их час. Умные должны взять власть в свои руки. Никто не призывает при этом обижать глупых — пусть живут, пусть работают, пусть «в поте лица своего зарабатывают хлеб свой». Но пусть при этом за ними присматривают умные. Чтобы глупые работали хорошо, не ссорились и не ленились и чтобы не обижали друг друга!» (Отрывается от чтения, кидает взгляд на Горничную. Вновь впивается взглядом в лист бумаги.) «Наша программа: часть своей зарплаты, скажем, одну десятую часть, глупые отдают умным. За это умные: а) позволяют глупым заниматься всем, чем угодно; б) решают неизбежные конфликты, возникшие в результате их деятельности; в) охраняют глупых от совсем уже окончательных идиотов и отморозков. Для выполнения этой простой программы необходимо единственное условие: ВСЕОБЩАЯ И ПОЛНАЯ АМНИСТИЯ! Умные русские люди должны объединиться. Чтобы быть всем вместе. Умные города — с умными из провинции. С умными людьми России. С умными людьми всей земли! Глупых же впредь следует держать в страхе. Как вы уже, наверное, успели заметить, страх — это оружие. Мягкое оружие умных людей. Надеемся, что вы без колебаний примете наши условия, и в будущем мы сможем рассчитывать на сотрудничество. (Отрывается от листка бумаги.) И они, значит, тоже о будущем?! Александр Николаевич. И? И что?
Кем подписано? Бухольцев. Без подписи. Александр Николаевич (неожиданно). Я согласен. Бухольцев. На что? На что ты согласен? Александр Николаевич (не удостаивая Бухольцева ответом, Горничной). Да и товарищ подполковник, я думаю, будет согласен тоже. Диана. Не удивлюсь, если писано с грамматическими ошибками!.. (Переборов внезапный страх, заглядывает Бухольцеву через плечо.) Похоже, что писал школьник. Точно! Пятый класс. Они ещё не проходили правописание прилагательных! Это я вам как бывшая учительница начальных классов заявляю! (Отвечая на взгляд Бухольцева.) Видимо, таким способом сынок с мамашей решили втереться в вашу провинциальную компанию! (Смерив Александра Николаевича презрительным взглядом.) Полагаю, что так оставить это нельзя! На мамашу нужно накатать в администрацию жалобу. А что до юного шантажиста... (Послав Александру Николаевичу взгляд куда презрительнее предыдущего.) Безграмотного мальчишку следует выпороть! Александр Николаевич. Кто будет пороть?
Бухольцев (выдержав паузу). Всё? (Снимает трубку телефона, набирает номер.) Администрация? Это из четырнадцатого номера! Я... Что? Да как вы?!. (Осекается, долго слушает трубку. Молча опускает её на аппарат.) Диана. Что? Что они вам сказали? Да на вас лица нет! Бухольцев (с этой минуты у него на губах начинает блуждать странная улыбка). Просто матом!.. Причём самым обыкновенным!.. Диана. А вы что, никогда мата не слышали? Собираются они нас отсюда выпустить или нет? Бухольцев (с такой интонацией, что её даже трудно передать ремаркой). Видимо, нет. (Послав Диане взгляд, полный отчаянного значения.) В милицию звонить, надо полагать, тоже бессмысленно: мой завтрашний рейс отменён. Стоимость билетов администрация аэропорта готова вернуть в трёхкратном размере!.. (Александру Николаевичу.) А что касается вас, Александр Николаевич, то ваш гостиничный информатор в самое ближайшее время будет ими вычислен и обезврежен. Вот так. (Вновь снимает трубку телефона, слушает, трясёт.) Кажется, нам ещё и телефон отрубили.
Александр Николаевич. Голову даю на отсечение: это писал не школьник! Диана. Да уж!.. (Заметно, что в ней происходит напряжённейшая внутренняя борьба: борются между собой как минимум два противоположных чувства.) Нет, ну в самом же деле: два директора колхоза, какие-то механизаторы... Экспедитор!.. Кто такой вообще этот экспедитор? (Александру Николаевичу.) Ты знаешь, что такое этот экспедитор? Это он из экспедиции приехал, что ли? Или в экспедицию собрался? А главное — без женщин! И всю ночь напролёт!.. (Глянув на своего, становящимся прямо на глазах бывшим, возлюбленного очередным презрительным взглядом, лишённым, однако, прежней уверенности.) Согласитесь, что это как-то... двусмысленно, что ли! Нет? Но это если с одной стороны. Но вот если с другой... Это же такая силища вдруг попрёт на нас, если что!.. Это же!.. За ними же вся страна встанет, пневматик! Хотя, конечно, всё это очень и очень странно: уголок платья, несколько слов на лету!.. (Кидая на Бухольцева мгновенный взгляд.) Честно говоря, я даже как-то не знаю!.. (Глубоко задумывается, давая нам возможность вспомнить о том, что она всё-таки не просто девушка, а девушка — ПРИЗ, и что именно из-за таких как она нередко и вспыхивает между мужчинами смертельная борьба. И, наконец, видимо, решаясь окончательно, но избегая при этом встречаться с Бухольцевым взглядом.) Ну и где же она? Где ваша прекрасная незнакомка, а?! (Без прежней неприязни переглядывается с Александром Николаевичем.) Подозрительно не пришла?!! Бухольцев (от слов Дианы все чувства в нём умирают, и он смотрит на неё пустым, лишённым выражения взглядом). ... Диана (отвечает ему тем же пустым взглядом). ... Александр Николаевич (Диане). Оставь его! (С осторожностью её приобнимает.) Бухольцев (Горничной). А эти ваши умные... Они, надо полагать... в законе, да? И ножкой стула в дверь — это, конечно, тоже они? Старший администратор?..
Александр Николаевич (отвечая на молчаливый вопрос Дианы). Электрощит на лестнице, чёрт бы его побрал! Диана. Он исчез!.. (После того, как Александр Николаевич на всякий случай заглядывает в ванную комнату.) Интересно, кто его выпустил, кто открыл дверь? Александр Николаевич. Кто?.. А ты не догадываешься? Конечно же, это ОНА! Та, что по коридору через номер!.. Я же говорил тебе: они тут все сговорились! (Проводив взглядом Горничную, которая встаёт и с каменным лицом в молчании покидает номер.) А мы одни! Как минимум — до нуля... Диана (ходит по номеру, замечает билет на столе). Билет на самолёт! Неужели они и в самом деле могут отменить рейс? Этого ведь не может быть, да? Александр Николаевич (отвечает Диане пустым взглядом, пожимает плечами). ... Диана. Куда же он теперь? Александр Николаевич (опять пожимает плечами и опять отвечает Диане пустым взглядом). ... (Включает трансляцию.)
Свищи ветра в поле! Вот тут-то и пригодится нам твой мобильник! (Одной рукой вяло обнимает Диану, другой достаёт из сумочки Дианы её мобильном телефон и набирает номер.) Дайте штаб! Это штаб? Бухольцев Анатолий Иванович... Год рождения... Паспорт серия... Номер... (Продолжает диктовать под песню из гостиничного громкоговорителя.):
Дамочка (не замечая или просто не обращая внимания на притихших в углу дивана Александра Николаевича с Дианой). Упорхнул голубок! (Призвав на помощь всё своё самообладание, чтобы выдержать достаточную, по её представлениям, паузу и полагая, что от неё ждут каких-то объяснений.) Невестка моя... Она у меня зубной врач, недавно институт окончила... У неё мама тоже зубной врач, будущих космонавтов лечит. С ней, с невесткой, сын мой восемь лет ходил: два года в институт поступала, шесть училась. Только теперь поженились! (Переводит дыхание.) Приду с работы домой — всё хорошо. Невестка позвонит: «Тётя Галя, ну как вы там? Передаю трубку вашему сыну Боре!» Всё хорошо у меня дети мои, всё хорошо! Ну как им объяснить, что общества нет у меня? Что сказать? Повешу трубку, а у самой слёзы. Сварю себе кастрюльку супа, котлет нажарю... (С глазами, полными слёз, подходит к столу, сама себе доливает из бутылки в бокал.) Счастья вам! Желаю вам не болеть! (Не в силах больше сдерживаться.) Ведь это же я! Я самая и есть — уголок платья, несколько слов на лету!.. (Вдруг засмеявшись.) Не узнал!..
КОНЕЦ
|