Вечера современной петербургской драматургии

Ночь музеев 2015

Весна возле "Маяковки" (как и по всему городу):

И по всему городу (как и по всей стране) Ночь музеев:

В библиотеке одновременно несколько мероприятий (из них удалось заснять только несколько):
I-й этаж. Мультимедийный центр - интерактивная программа о парфюмерии «Память и воспоминания». Ведущая - искусствовед Татьяна Поликарпова:

II-й этаж. Отдел читальных залов - выставка и обзор «Книги, изданные в блокадном городе» (из фонда редких изданий). Проводит Лариса Юрьевна Хрычикова, хранитель фонда редких изданий:

Тут же неподалеку - образец блокадного хлеба:

II-й этаж. Отдел абонемента. Перформанс «Блокадная библиотека»:

Отдел абонемента в своем обычном рабочем виде - с читателями:

Мы готовим свое мероприятие - черновой набросок моноспектакля.
Небольшая перестановка - и готов зрительный зал:

В течение короткого времени организуется и "сцена" - по задумке это "блокадный" подвал библиотеки, тут во время войны происходила работа с читателями и выдача книг:

Последние наставления режиссера:

Зав. отделом культурных программ Ольга Николаевна Косогор открывает показ рассказом о том, как появилась в библиотеке идея попробовать сделать документальный спектакль по воспоминаниям работников библиотеки, переживших блокаду - архивным документам отряда самообороны Ленинградской центральной библиотеки:

Мы назвали его

БЛОКАДНАЯ БИБЛИОТЕКА

Автор сценария Андрей Зинчук, режиссер-постановщик Максим Мельман, исполнительница единственной роли - актриса Александрийского театра Ольга Гордийчук.

Несколько ключевых моментов этого наброска.

Вначале мы видим практически неживое, замерзшее в подвале библиотеки "тело":

На наших глазах (все происходит в реальном времени) это "тело" вследствие ряда очень веских внешних причин оживает, и перед нами предстает некое "существо" - поначалу без признаков пола и возраста, которое вспоминает самое начало войны: 

А потом так же МОТИВИРОВАННО это "существо" превращается в женщину-библиотекаря, готовящуюся к выдаче книг ленинградцам и Громким читкам - это освоенная библиотекой форма работы с детьми и обессиленными гражданами в блокадном городе.
На ее груди видна "блокадная ласточка" (о ней отдельно и ниже):

 Еще несколько мотивированных превращений, и в финале спектакля героиня предстает перед зрителями в таком ослепительном виде (это образ), что всем и сразу становится ясно: именно она - Душа нашего города, как травинка через асфальт, "проросшая" через все невзгоды и время: библиотекарь, гуманитарий, хранитель знаний и культуры – наше бессмертие!
А на груди ее сверкает "блокадная ласточка" - память о не вернувшихся с войны (это у нас, признаться, не очень получилось).
Переливаются разноцветными красками корешки новых, современных изданий на книжных полках по стенам библиотеки - представление очень органично вписалось в современный ее интерьер:

Никакого «документального» театра, равно как и «документального» кино, не бывает в принципе, и, вероятно, и быть не может – а если так их называют, то это лукавство. Взять, например, фотографии двух людей (документальные по своей сути свидетельства чьих-то жизней) и положить их рядом, то сразу же возникнет одна маленькая «документальная» неправда: из-за того, что эти люди, возможно, никогда не были вместе (или никогда бы не захотели оказаться вместе) или фотографии эти были сняты в разное время и в разных местах и так далее. Но если сложить таких фотографий несколько в группу, то возникнет некий эффект – времени ли, какого-то сходства или чего-то другого – разумеется, весьма искусственного. А если над такой группой разместить еще и какую-нибудь надпись вроде «Доски почета», то мы получим настоящий «художественный» эффект и – более того – еще и наверняка поверим в него (ведь проверить этот факт у нас нет возможности). Но от «Доски почета» впечатление будет сильнее, чем от каждой фотографии в отдельности.

Документального искусства не бывает. Но есть художественная организация документального материала (предварительно тщательно отобранного, потому что искусство – это всегда и прежде всего отбор!). И очень часто случается так, что художественный (эмоциональный) эффект от такой организации оказывается сильнее самого документального свидетельства. Примером тому - множество прекрасных «документальных» кинофильмов, в которых авторы словно бы сталкивают друг с другом фрагменты чужих жизней и документальные истории историй, высекая из них искру искусства.

Один из секретов поразительной магии театра А. П. Чехова заключается в том, что Чехов убрал со сцены некие «документы» - происшествия, которые происходят с его героями (пусть и не реальные, а придуманные), оставив зрителю их последствия, превращенные автором в события (со-бытия), в которые втягиваются многие или даже все герои чеховских историй. Потому что организация и построение этих со-бытий - следствия происшествий - видимо, были для автора важнее самих «документов» - фиксирования выдуманных им или подсмотренных в жизни происшествий.

Можно вспомнить как минимум два уже ставших хрестоматийными примера:

Фильм «Катюша» (реж. В. Лисакович, 1964 г.) с его поразительно простым приемом: камера наблюдает за лицом смотрящей на экран немолодой женщины - настоящей Катюши - а на экране в событиях военной кинохроники она же – только молодая! (Эту героиню найти было, понятно, очень непросто, но это и определило феноменальный в свое время успех фильма).

Второй поразительно простой прием использован в фильме «Взгляните на лицо» (реж. П. Коган и П. Мостовой, 1966 г.) - установленная в одном из залов Эрмитажа рядом с «Мадонной Литтой» Леонардо да Винчи, камера снимает лица смотрящих на картину зрителей. А в финале камера выхватывает из их толпы лицо девушки - почти копию Мадонны…

Это наиболее яркие и первые пришедшие на ум примеры удачной отечественной «документалистики» - художественной организации документального материала.

Точно выверенный художественный прием - организация в некую историю документальных свидетельств – ключ к успеху. Только этот ключ чрезвычайно трудно найти!

Cайт библиотеки

Несколько слов о театрализованных читках