Андрей Зинчук

БУТЫЛКА ДВОРЕЦКОГО,

или

Немного о технологиях в драматургии - об "умном" сокращении сценичесокго времени действия

Одноактная комедия на двух персонажей «Перед началом сеанса» было почти закончена - я записал ее едва ли не со скоростью работы печатной машинки, побывав перед этим в небольшом кинотеатре «Мир», что на Московском проспекте недалеко от Московского же парка Победы и «впитав» атмосферу этого почти всегда полупустого кинотеатра. Фактически комедия сама себя написала моими руками, и позже я несколько раз встречался с подобным феноменом - феноменом автоматического письма. По этому поводу даже появлялись мысли  о том, что к определенному времени произведение искусства обычно уже бывает где-то готово и только ищет чью-то душу и руки, чтобы с их помощью явиться на свет.

Комедия была почти готова, но не находилось места для бутылки с водкой в ее финале (а бутылка обязательно должна была появиться - специально не описываю сюжет пьесы, желающие могут с ней ознакомиться по этой ссылке). Мне казалось, что я перебрал все возможнее варианты ее появления: и жениху в карман бутылку подсовывал, и отдавал предполагавшемуся вне сцены Незнакомцу, и даже прятал ее в туалете кинотеатра. Но ничего не получалось! Отчаявшись, я материализовал в финале молчаливого Незнакомца и отправил его в магазин за спиртным. Однако, Незнакомец, тоже пришедший в кинотеатр, - третий мой персонаж, но бессловесный - был пьян до такой степени, что пришлось сперва приводить его в чувство, насильно заставляя произносить какие-то слова (чего, как я теперь понимаю, персонаж этот сделать был просто не в состоянии если исходить из всего того, что происходило на сцене раньше), а затем уже выпихивать его на улицу. Однако, несмотря на все мои драматургические ухищрения финал по прежнему «не стрелял». Кроме того, возникали вопросы: хорошо, он, Незнакоиец, пойдет в магазин, а что будут делать на сцене в это время мои герои – Он и Она – жених и невеста? И что в это время будет со зрителем? И тогда я решил «усовершенствовать» один из намеченных вариантов: под видом приступа ревности Он (жених) тащит Незнакомца на улицу (тому, кстати, не нужно было произносить при этом никаких слов) и сам бежит в магазин.

Хорошо. Но с этого момента невеста (Она) оставалась в фойе кинотеатра одна. Чтобы ее занять, занять внимание зрителя и, кстати, дать жениху время добежать до магазина и вернуться, пришлось вывести на сцену еще и четвертого персонажа – некую Техничку, подобие современной Гекаты, которая проинформировала бы невесту об изнанке жизни в отсутствие жениха. Хотя и в этом была натяжка - ведь невеста моя до этого момента жила не в вакууме и, стало быть, должна была быть информирована об изнанке жизни не хуже Технички. Потом я предполагал вернуть жениха, опохмелившегося, резко счастливого, который признается невесте и будущей жене в любви, и та ему сначала не поверит, но когда он плюхнется перед ней на колени и...

И в таком виде я и принес комедию на занятия нашей Драматургической мастерской при Ленинградском отделении СТД СССР. И комедия была разгромлена коллегами наголову как «скучная», «непонятно о чем» и «потому что они же вся там у него идиоты!»

Не дожидаясь окончательной расправы с автором, Игнатий Моисеевич Дворецкий - неподражаемый руководитель Мастерской, всегда чем-то напоминавший В. И. Ленина, известный и опытный драматург - остановил поток критики:

- Непонятно о нем пьеса?

И вдруг начал вслух читать то, что только что было разгромлено и что лежало тощей бумажной стопочкой на столе перед его глазами. Читать с самого начала. Так, как и было у меня написано: «Фойе кинотеатра. По стенам фотографии известных актеров. В углу шахматный столик. В фойе заходит пара...»

И что-то произошло. Мастерская вдруг легко засмеялась. Почему-то стало смешно даже мне, хотя пьесу свою я знал до последнего знака препинания.

- Теперь понятно о чем пьеса? - спросил Дворецкий, прочитав всего полстраницы, и отложил пьесу в сторону. - Нет, они, ко­нечно, не идиоты. Они не умеют общаться друг с другом, потому что их этому не научили. По-моему они любят друг друга. Да? Это пьеса об общении!.. - он вновь взял пьесу в руки и молча долистал до злополучного, не дававшегося мне, финала: - Тут ваш герой, Андрей, идет с Незнакомцем в магазин. На кой черт вам это? И что за идиотская Техничка?

Я попытался оправдаться, но Дворецкий меня оборвал:

- Тут я вам кое-что придумал. Человек вы еще молодой, жизни не знаете. Опытная женщина на месте вашей героини поступила бы так... - и Дворецкий разыграл с этого места сцену «в лицах»: - Стой. Не ходи никуда, Сень... С собой!

И в этот момент мне показалось, что в зале вспыхнул свет - так блеснула виртуальная бутылка в сумочке невесты, осветив всю мою комедию, весь ее «тайный» и очевидный смысл. Я тут же посчитал: великолепная драматургическая находка Дворецкого «сэкономила» четыре страницы текста, отредактировала количество героев до оптимального (до двух изначальных), прояснила ситуацию, характеры и сверхзадачу комедии.

- То есть, собираясь в кино и уже неплохо зная своего будущего мужа, она подготовилась. С вас, Андрей, бутылка! - засмеялся Дворецкий.

В тот же вечер, едва дотерпев до дома и добравшись до пишущей машинки, я осуществил идею Дворецкого и «поставил» эту его бутылку на столик в кинотеатре, «вынув» ее вместе со стаканом, ножом и бутербродом из сумочки невесты.

И через некоторое время эта небольшая пьеса вместе с небольшими пьесами Александра Образцова ("Разбор литературного произведения") и Олега Данилова ("Рабочий и колхозница") была очень удачно поставлена на сцене Малого зала Дома Актера, где мы тогда занимались - режиссером была Ирина Стручкова, а актерами Наталья Гудова и Игорь Арсентьев из Академического театра Комедии им. Н. П. Акимова. На премьеру совершенно случайно заглянул Виктор Сергеевич Розов, патриарх советской драматургии, и наши работы ему понравились. Меня же он вообще пригласил к себе "заглянуть на чай" если я окажусь в Москве. Я же тогда как раз учился на сценарном отделении Сценарно-киноведческом факультете ВГИКа (заочное отделение), поэтому с Виктором Сергеевичем мы вскоре встретились у него дома.

Позже эта небольшая пьеса испытала много забавных и грустных приключений.

Через несколько лет маленькая комедия "Перед началом сеанса" положила начало триптиху "История маленькой любви". Правда для этого на сцену пришлось вернуть "идиотскую", по выражению Дворецкого, Техничку :-).